После журнальной публикации первоначального варианта этой части моей книги я получил весьма интересное письмо от проживающего ныне в городке Аксай Ростовской области Бориса Михайловича Лукашева, который так объяснил неизбежность первоначальных поражений наших войск:
"Немецкий солдат - это, в основном, промышленный рабочий одной из самых образованных наций мира. Технарь. Наш красноармеец - колхозник, хорошо владеющий косой, вилами и т. д. Война же была "войной моторов"... Я не видел ни одного подразделения у немцев (они заняли деревню, где я жил, 13 октября 1941 года) идущего пешком: мотоциклы, грузовики, гусеничные вездеходы... Кстати, на грузовиках всей Европы - французских, чешских и т. д. То есть армия немцев была более маневренной, а это давало огромные преимущества: можно выбирать место и время очередного удара без риска, что противник,- то есть мы - успеет все сделать для отражения удара. В ходе войны эти преимущества начали постепенно сходить на нет". Но "при любом "раскладе" мы были обречены на первоначальные неудачи: против всей Европы трудновато устоять..."
Б. М. Лукашев в своем письме не раз скромно говорит о себе как "простом человеке", но, право же, его понимание существа дела посрамляет тех многочисленных публицистов и даже вроде бы профессиональных историков, которые сводят причины наших тяжких поражений в 1941-1942 годах к так называемым субъективным факторам - ложной общей и военной политике, всякого рода извращениям, ошибкам и просчетам.
Стоило бы авторам этих сочинений внимательно прочитать написанные 160 лет назад, в 1839 году, стихи героя 1812 года (когда на Россию также обрушилась мощь всей Европы) Федора Глинки о Смоленской битве 4-6 августа:
...Достоин
Похвал и песен этот бой:
Мы заслоняли тут собой
Порог Москвы - в Россию двери:
Тут русские дрались как звери,
Как ангелы!..
Внимая звону
Душе родных колоколов,
В пожаре тающих, мы прямо
В огонь метались и упрямо
Стояли под дождем гранат...
Дома и храмы догорали,
Калились камни... И трещали
Порою волосы у нас
От зноя!.. Но сломил он нас:
Он был сильней!..3 Смоленск курился,
Мы дали тыл. Ток слез из глаз
На пепел родины скатился...
Далее - о Бородине:
Кто вам опишет эту сечу,
Тот гром орудий, стон долин?
Со всей Европой эту встречу
Мог русский выдержать один!
И он не отстоял отчизны,
Но поле битвы отстоял,
И, весь в крови,- без укоризны
К Москве священной отступал!..
И, наконец:
О, как душа заговорила!
Народность наша поднялась:
И страшная России сила
Проснулась, взвихрилась, взвилась...
И вновь раздвинулась Россия!
Пред ней неслись разгром и плен
И Дона полчища лихие...
И галл4 и двадесять племен,
От взорванных кремлевских стен
Отхлынув бурною рекою,
Помчались по своим следам!..
Клевал им очи русский вран
На берегах Москвы и Нары;
И русский волк и русский пес
Остатки плоти их разнес...
В стихах этого высоко ценимого самим Тютчевым поэта воплотилось более верное понимание существа дела, нежели у многих нынешних историков... Ведь и в 1941-м, как и в 1812-м, война шла с "двадестью племенами", со "всей Европой", и враг был заведомо сильней, его первоначальные победы было невозможно предотвратить,- до тех пор, пока "страшная России сила" не "взвилась", пока Россия не "раздвинулась" во всю свою широту и глубину.
Об истинной сущности войны 1941-1945 годов сказано в созданной в 1972-1973 годах поэме "Дом" одного из наиболее значительных поэтов нашего века - Юрия Кузнецова:
Европа! Старое окно
Отворен( на запад.
Я пил, как Петр, твое вино
Почти античный запах.
Твое парение и вес,
Порывы и притворства,
Английский счет, французский блеск,
Немецкое упорство.
И что же век тебе принес?
Безумие и опыт.
Быть иль не быть - таков вопрос,
Он твой всегда, Европа.
Я слышу шум твоих шагов.
Вдали, вдали, вдали
Мерцают язычки штыков.
В пыли, в пыли, в пыли
Ряды шагающих солдат,
Шагающих в упор,
Которым не прийти назад,
И кончен разговор...
(стоит обратить внимание на меткое словосочетание "английский счет", о коем мы еще вспомним). В главах своей "Сталинградской хроники" (1984) поэт сказал и о том, как (если употребить слово Федора Глинки) "раздвинулась Россия", чтобы одолеть мощнейшего врага:
