Ведущие отечественные и зарубежные криминологи подразделяют преступность (в том числе и ее организованные формы) на различные виды и группы в зависимости от ее носителей и сфер проявления следующим образом: политическая преступность, экономическая преступность и связанная с бизнесом мошенническая деятельность, преступность традиционных уголовников, уличная преступность[27].
Делинквентная подкультура чаще развивается в низших слоях общества, т. е. в группах людей, оторванных от обычных позитивных ценностей, поэтому субкультурные отношения, как правило, отсутствуют или проявляются фрагментарно в первых двух видах преступности. Например, в ряде организованных криминальных формирований, действующих в системе государственных и частных предприятий, чаще называемых «криминальными структурами теневой экономики», могут культивироваться отдельные базовые правила преступного мира (красть у государства можно, нельзя доносить правоохранительным органам о преступной деятельности, обманывай других, но не людей своего окружения), но собственной системой ценностных ориентаций они не обладают.
Итак, носителями своеобразных отношений выступают группы и отдельные представители традиционной уголовной и уличной преступности. Названная преступность, в свою очередь, также многолика, поэтому она и представляет интерес для настоящего исследования. В основу ее классификации целесообразно положить два взаимосвязанных признака – направленность криминальной деятельности и соответствующий ей антиобщественный образ жизни правонарушителей. Отсюда, сообразуясь с основными направлениями преступной деятельности различных криминальных образований, можно определить основных носителей корпоративных подкультур в обществе. К ним, на наш взгляд, следует отнести: сообщество «авторитетов» уголовной среды («воров в законе» и их сподвижников); традиционные территориальные криминальные группировки; преступные группы, действующие в сфере наркобизнеса; хулиганствующие уличные группировки несовершеннолетних и лиц молодежного возраста.
На первое место из названных образований целесообразно поставить сообщество «авторитетов» уголовной среды. Участники таких групп объединяются по признаку приобретенного криминального статуса, их противоправная групповая линия проведения, как правило, обусловлена общей субкультурой преступного мира и особыми корпоративными принципами, обычаями, традициями. От всех прочих неформальных образований они отличаются разрывом всех общественных связей, высоким преступным профессионализмом, устойчивостью межличностных отношений, а также многофункциональной противоправной деятельностью, которая детерминирована их «законами» и не ограничивается какой-либо территорией. Особая неформальная роль принадлежит им в местах лишения свободы.
Тесно с «воровским сообществом» по криминальному ремеслу связаны традиционные преступные группировки. К ним относятся самые разные уголовные формирования. Члены таких группировок объединяются для совершения вымогательств, краж, грабежей, разбойных нападений. Вместе с тем подобные образования берут под свой контроль и определенные территории (город, район, поселок, рынок, дороги и пр.), где они извлекают часть дохода у лиц, занимающихся кооперативной, коммерческой и индивидуальнотрудовой деятельностью (на западный манер их стали называть рэкетирами). Сегодня можно констатировать, что в России нет ни одного региона, где бы ни проявлялась их криминальная деятельность. Об этом свидетельствует проведенный нами опрос представителей оперативных отделов по борьбе с организованной преступностью, экономической преступностью и уголовного розыска Республики Башкортостан, Саратовской и Свердловской областей, который показал, что все центральные рынки в больших городах указанных субъектов Федерации контролируются со стороны названных групп. Между ними постоянно происходят конфликты по поводу сфер влияния и соблюдения «этических» принципов. Обозначенные неформальные группировки, с одной стороны, нередко входят в противоречия с «воровским сообществом», с другой стороны, продуцируют будущих авторитетов уголовной среды.
