Россия – Крым – Украина. Опыт взаимоотношений в годы революции и Гражданской войны - страница 9

Однако, как часто бывает, жизнь внесла свои коррективы.

И Центральная Рада, и большевики как в центре, так и на местах (хотя тут приходится говорить о большинстве, а не обо всех без исключения партийных функционерах) выступили против тенденции абсолютизации специфики экономически-регионального развития, превращения ее в определяющий фактор формирования национально-государственных образований, возникавших на руинах бывшей жестко централизованной полицейской страны. Конечно, имеются в виду прежде всего Донецко-Криворожская советская республика и Одесский совнарком[32].

Впрочем, отмеченные проявления сепаратизма непосредственно не касались Крыма, где к весне 1918 г. произошло немало событий, «вписывавшихся» в общий контекст революционных трансформаций и одновременно образовавших своеобразный отдельный территориально-политический «котел».

Очень важно иметь ввиду, что Крымский полуостров, составлявший большую часть Таврической губернии России, к рассматриваемому моменту представлял собой сложный узел обострившихся противоречий. Его очень пестрое по этническому составу население в целом объективно испытывало потребности не только социального и национального освобождения, характерные для всех окраин империи, но и возраставшее внутрирегиональное напряжение, порождаемое во многом исламским фактором, существенно усиленное и на общегосударственном и опять-таки на местном уровне после присоединения Турции к Тройственному союзу (Германия, Австро-Венгрия, Италия). Исходившие из главной исламской цитадели импульсы априори воспринимались как враждебные интересам Антанты (Россия, Англия, Франция). Это обстоятельство создавало устойчивое труднопреодолимое мнение, что более чем 200-тысячный крымско-татарский этнос[33] – это пятая колонна в христианском славянском мире, потенциальный и реальный противник российских устремлений, разлагающе воздействующий на и без того непрочную общероссийскую общность.

После свержения самодержавия на полуострове были созданы органы власти Временного правительства, образовались Советы рабочих и военных депутатов, пустили ростки и некоторые украинские организации. Так, в апреле 1917 г. в Севастополе был создан Совет украинской черноморской громады, а Черноморская Рада инициировала создание украинских рад и комитетов на всех кораблях, в Севастопольской морской крепости. Активизации деятельности этих организаций благоприятствовало то, что до 75–80 % личного состава флота (40 тыс. военнослужащих) составляли украинцы, призывавшиеся на службу из украинских губерний. Правда, процент офицеров-украинцев был незначительным[34]. Маловлиятельной оказалась и Украинская морская рада, созданная из делегированных военно-морскими частями членов Центральной Рады.

Вообще можно говорить о том, что лидеры Украинской революции длительное время не могли определиться в вопросах о морских границах государства, их естественном гаранте – флоте. Осложнения возникали, в частности, и вследствие того, что основная база дислокации Черноморского флота находилась в Севастополе, частично – в других городах полуострова, который не считался автохтонно украинским. А необходимые конструктивные решения (конечно, непростые, гибкие, тонкие) просто не вырабатывались.

Существует мнение, что полуостров жил мирно, а подавляющая часть местной элиты рассчитывала на бескровное, ненасильственное, эволюционное перерастание буржуазного общества в народно-демократическое[35]. Сторонники радикальных действий длительное время находились в меньшинстве[36]. Так, в августе 1917 г. эсеровские организации губернии насчитывали в своих рядах 27 тыс. чел., меньшевистские – 7 тыс., большевистские – всего 250[37].

Но на Крым пристальное внимание обращал ЦК РСДРП(б), особенно после VI съезда партии. Сюда направлялись опытные партийные работники, матросы Балтийского флота, ставившие амбициозную цель «превратить Севастополь в революционный базис Черноморского побережья, Севастополь должен стать Кронштадтом юга»[38]. Дополнительной задачей было освобождение матросского состава из плена анархистских настроений, характерного и для других флотов.