Россия – Крым – Украина. Опыт взаимоотношений в годы революции и Гражданской войны - страница 15

Между тем, в непростом вопросе определения границ новопро-возглашенного образования далеко не все сразу оказалось четким и ясным как для руководства республики, так и местных советских работников, рядовых граждан, что до определенной степени понятно и объяснимо в контексте калейдоскопически меняющихся обстоятельств и неготовности на них оперативно реагировать. Так, некоторые представители руководства Советской Республики Таврида продолжали считать три северных, материковых уезда входящими в ее состав. Свидетельство тому – телеграмма председателя ЦИК Республики Тавриды Ж.А. Миллера Больше-Конанскому волостному Совету: «Хотя по декрету Мелитопольский, Днепровский и Бердянский уезды и не вошли в территорию Республики Тавриды, но ввиду изъявленного ими желания и их естественной связи с остальной территорией Крыма они фактически входят в состав Социалистической Советской Республики Тавриды.

Следовательно, для всех 8 уездов бывшей Таврической губернии, а ныне Республики, все постановления ЦИК Республики Тавриды обязательны для них и граждан их населяющих, и все они должны работать на благо трудящегося класса совместно с ЦИК в полном согласии и контакте.

Что же касается связи Республики Тавриды к остальной России, то связь эта выражается, прежде всего, в том, что кроме своей автономии, Республика Тавриды является частью Российской Федеративной Советской Республики, подчиняется и работает в контакте с высшей Центральной властью, как и прочие республики»[80].

С образованием Республики Таврида начался стихийный процесс «самоопределения» прилегающих к ней северных местностей. В частности, газета «Таврические Советские известия» сообщила о том, что съезд Бердянского уездного Совета рабочих, солдатских и крестьянских депутатов, состоявшийся 1 апреля, рассмотрел вопрос «О самоопределении Бердянского уезда» и принял резолюцию: «Учитывая в перспективе борьбу с буржуазной Радой:

1. Признать Бердянск и его уезд входящими в состав Украинской Советской Республики.

2. Считая мирный договор насилием германских империалистов и Центральной Рады над пролетариатом и трудовым крестьянством Украины, силою оружия защищать Советскую власть в ее пределах…

Съезд выражает пожелание, чтобы Днепровский и Мелитопольский уезды объединились с нашим уездом и присоединились к Украинской Советской Республике»[81].

11 апреля Совнарком Республики Таврида специально рассмотрел этот вопрос и постановил: «Никакого отделения уездов не признаем и считаем, что все уезды составляют одно целое Республики Таврида; 2) мобилизовать свободные агитационные силы и направить их для разъяснения политического положения и необходимости эвакуации хлебных продуктов; 3) помогать всеми способами в меру возможности этим уездам»[82].

В целом же партийно-советское руководство Республики Таврида не вполне реалистично оценивало ситуацию вокруг полуострова, наивно уповая на действие заключенных договоров, надеясь, что при сохранении нейтралитета Крым сможет оставаться вне посягательств каких-либо неместных сил. 13 апреля 1918 г. А.И. Слуцкий телеграммой просил И.В. Сталина подтвердить, что по мирному договору «Крым к Украине не отходит», на что получил успокаивающий ответ: «Слухи об отходе Крыма к Украине не верные. Мы уже сообщали, что согласно с документом от немецкого правительства, который у нас есть, ни немцы, ни Киев на Крым не претендуют, берут только материковую часть Таврической губернии»[83].

Призрачная вера в то, что военные беды могут обойти Крым, тиражировалась и местными органами власти. Уже накануне вторжения немецких войск на полуостров, 13 апреля, Евпаторийский революционный Совет девяти (чрезвычайный орган власти, созданный для противодействия политическим силам, элементам, активизировавшим свою деятельность в преддверии наступления оккупантов на Крым. – В.С.) обратился к населению города с воззванием, в котором говорилось: «Никакая опасность не грозит Социалистической Республике Тавриды, которая уже официально признана правительствами Германии, Австрии, Болгарии, Турции и Украинской рады. Никакая опасность, следовательно, не грозит и Перекопу, от которого неприятель отстоит на порядочном расстоянии»