Очевидно, Вашингтон где-то понимает это на уровне инстинкта. Именно поэтому он не подталкивает Японию к принятию жестких санкций против России. Если Япония введет такие санкции, премьер-министру Синдзо Абэ придется забыть о своем амбициозном стремлении решить вопрос «северных территорий» в отношениях с Россией, поскольку такими действиями он может вынудить Москву поддержать претензии Китая на спорные острова Сенкаку.
Потенциальный союз России и Китая может вызвать к жизни много новых и весьма неожиданных для Вашингтона и Брюсселя событий и процессов в экономических и военно-политических отношениях.
Сегодня в Вашингтоне немало политиков и аналитиков, которые, с одной стороны, жаждут наказать Россию и Китай, а с другой — сознательно или нет — избегают просчитывать последствия своих действий и не видят реальных предпосылок для более тесного партнерства между Россией и Китаем по всем основным мировым проблемам. Дальнейший отказ от размышлений о таком партнерстве может иметь серьезнейшие последствия для внешней политики США.
«The National Interest», США, 10.07.2014
Цель санкций — обострение отношений
Обсуждение российско-американских отношений в телевизионной программе «Мнение» 8 декабря 2014 г.
Эвелина Закамская, ведущая (далее Э.З.): — Андраник Мигранян, глава Нью-йоркского Института демократии и сотрудничества, и Дмитрий Саймс, президент Центра национального интереса в Вашингтоне, в программе «Мнение». Сегодня мы говорим о российско-американских отношениях. С господином Саймсом мы общаемся посредством телемоста. Вопрос у меня общий и к Андранику Мовсесовичу, и к Дмитрию. В последнее время все чаще говорят, что обострение отношений с Россией со стороны Соединенных Штатов — это на самом деле долгосрочная стратегия. И эта цель появилась задолго до украинского кризиса. То есть Украина — это только повод. Как вам кажется, есть ли основания для такой теории, для таких подозрений?
Дмитрий Саймс (далее Д.С.): — Я не вижу у Администрации Обамы стратегии, вообще внешней политической стратегии. Я вижу, у нее фокус больше сосредоточен на том, что Президент хочет делать внутри страны, а также нежелание оказаться в уязвимом положении по внешнеполитическим вопросам. Уязвимое положение опять-таки внутри Америки. Но совершенно однозначно, что если нет стратегии, то есть настрой. И настрой — не только у Президента, не только у его администрации, но и в Конгрессе — все больше и больше воспринимать Россию, а более конкретно — российскую власть, в качестве соперника, в качестве препятствия для поддержания и распространения того мирового порядка, который Соединенные Штаты считают, во-первых, в американских национальных интересах. А во-вторых, по определению — нравственным и хорошим для всего человечества.
Э.З.:— Что вы думаете об этом, Андраник Мовсесович?
Андраник Мигранян (далее А.М.): — А вы знаете, я, пожалуй, соглашусь с этой точкой зрения. Потому что действительно, начиная с мюнхенской речи, когда Путин обозначил, что Россия вернулась, что у России есть национальные интересы и Россия будет отстаивать эти национальные интересы, он фактически бросил некий вызов Вашингтону, потому что Вашингтон привык все 90-е годы смотреть на Россию, как на списанную страну. Кто они такие? Ходят там, побираются в МВФ или еще где-то… Внутренняя и внешняя политика России формулировалась в Вашингтоне, а МВФ, Международный валютный фонд, определял параметры российского бюджета, экономическую политику, и российская сторона поддерживала почти все решения, которые принимались в Вашингтоне. И вдруг — на тебе!..
И в этом плане мне кажется, что путинское высказывание о том, что Россию хотят подчинить, абсолютно соответствует действительности, которую мы видим в Вашингтоне, потому что соблазн большой. В 90-е годы они делали все, что хотели. А с чего бы вдруг сейчас отказаться от такой политики? Поэтому российская сторона, конечно, оказалась в довольно сложном положении. Раз Россия претендует на суверенитет, на независимость, тогда как многие страны в Европе просто забыли об этом, для них это слишком большая и дорогая роскошь и вообще им это не нужно, то должна, конечно, быть готова платить за свой суверенитет серьезную цену. Если ты серьезная страна и претендуешь на серьезную роль в мировых делах, то готовься к тому, что против тебя будут применяться самые недостойные методы для сдерживания.
