Во время встречи рабочей группы 30 мая 1964 г. Юй Чжань подчеркивал: «Что касается «фактически охраняемой границы», то совершенно ясно, что сила на вашей стороне. У вас есть атомные и водородные бомбы. Вы можете действовать, как вам заблагорассудится». Далее он рассуждал следующим образом: «Если говорить об истории, то не Фуюаньская дельта (район протоки Казакевичева, острова Тарабаров и Медвежий. — Ю.Г.) является частью территории города Боли (Хабаровска. — Ю.Г.), а сам город Боли (Хабаровск. Ю.Г.) был территорией Китая, и Амурская область, и Приморский край были частью территории Китая».
Он же подчеркивал: «Мы против дискуссии. Мы за то, чтобы по-дружески решать вопросы. И самое большое доказательство этого состоит в том, что мы уступили вам территорию в один миллион пятьсот сорок тысяч квадратных километров. Этому нет прецедента в мировой истории».
Прошло еще несколько дней, и во время очередной встречи членов рабочей группы 3 июня 1964 г. тот же Юй Чжань заявил: «Право судоходства КНР на нижней части реки Тумэньцзян (река Туманная. — Ю.Г.) и право выхода в море… Мы хотели бы зафиксировать это положение в новом договоре». Юй Чжань подчеркивал, что китайская сторона «хотела бы сохранить за собой это право». Далее Юй Чжань разъяснял позицию китайской стороны по другому вопросу: «Вопрос о праве на вечное поселение и управление китайским правительством в пределах шестидесяти четырех поселений на левом берегу реки Хэйлунцзян (реки Амур. — Ю.Г.) существует, и на этом праве китайская сторона настаивает».
Юй Чжань также сказал, что «китайские подданные, оставшиеся на территории, отторгнутой в пользу царской России, имеют право жить и заниматься охотой и рыбным промыслом». Юй Чжань при этом имел в виду зафиксированное в договорах право китайской стороны на переход границы в Приморский край и на занятие там охотой и рыболовством. Е. Н. Насиновский отметил, что китайская сторона в известном случае, т. е. тогда, когда речь идет о шестидесяти четырех деревнях, фактически ставит вопрос о праве экстерриториальности. На это Юй Чжань возразил: «Мы ведь не дураки. Мы же просто-напросто уступаем вам один миллион пятьсот сорок тысяч квадратных километров, а вы еще хотите отменить наши права».
22 мая 1964 г. советская делегация была приглашена партнерами совершить загородную поездку в местечко Чжоукоудянь под Пекином. Во время этой экскурсии состоялся неофициальный разговор между заместителем главы китайской делегации Юй Чжанем и главой советской делегации П. И. Зыряновым. В тот же день при встрече делегаций в официальном порядке Цзэн Юнцюань заявил главе советской делегации: «Сегодня в Чжоукоудяне Юй Чжань обменялся с вами мнениями относительно основы решения вопроса о китайско-советской границе. При этом обе стороны единодушно согласились рассмотреть и определить прохождение всей линии китайско-советской границы на ее восточном и западном участках на основании соответствующих китайско-русских договоров, включая памирский участок границы, а также разрешить спорные вопросы о границе. Стороны договорились о том, что они, без каких-либо оговорок, не будут выдвигать каких-либо иных факторов, кроме соответствующих договоров в качестве основы для решения вопроса о границе».
Начиная с этого момента китайская сторона даже ввела особый термин, «Чжоукоудяньская договоренность» двух делегаций, имея в виду то, что было сказано Цзэн Юнцюанем в качестве толкования содержания разговора П. И. Зырянова с Юй Чжанем.
Юй Чжань был инициатором такой беседы. П. И. Зырянов не придал разговору особого значения, тем более что стороны не уславливались о продолжении официальных бесед во время загородной экскурсии. Кроме того, П. И. Зырянов, да и советская дипломатия вообще, случалось, не учитывали, что китайская сторона любит применять приемы формального характера, чтобы ставить партнера в затруднительное положение.
Суть же вопроса состояла в том, что китайская сторона хотела решать все спорные и сложные вопросы исключительно на основе ее собственного толкования русско-китайских договоров о границе, а советская сторона, во-первых, имела свое толкование этих договоров, понимая при этом, что толкования текстов договоров сторонами расходятся, и, во-вторых, учитывала, что не существует российско-китайских договоров, которыми определялась бы линия границы на памирском участке.
