Любое управленческое решение может быть выработано либо единолично, либо коллективно. Но при воплощении его в жизнь координатор работ, несущий всю полноту ответственности за ход работ и их результаты, может быть один-единственный.
Любое управленческое решение может быть выработано либо единолично, либо коллективно. Но при воплощении его в жизнь координатор работ, несущий всю полноту ответственности за ход работ и их результаты, может быть один-единственный. Если принцип единоначалия в координации работ не обеспечен, то вступает в действие алгоритмика разрушения управления, описываемая всем известной поговоркой «у семи нянек — дитя без глазу».
В процессе реализации полной функции управления Египтом таким единоличным координатором работ был фараон. С одной стороны, он был полностью ответственен перед высшим жречеством и сам имел достаточно высокое жреческое посвящение, которое обеспечивало согласованность его миропонимания с миропониманием иерофантов, а с другой стороны, он был главой государственности и руководил работой государственного аппарата, который правил Египтом. Эта схема управления Египтом времён фараонов по полной функции управления и показана на вышепредставленном рисунке. Стрелки на ней обозначают прямые связи (отдание команд) и обратные связи (доклады об исполнении команд и о состоянии дел).
Схема рисунка в соотнесении её с полной функцией управления показывает, что архитектура государственности Египта времён фараонов несла полную функцию управления, и все этапы полной функции осуществлялись на профессиональной основе.
Совокупность тех видов деятельности, которыми были заняты иерофанты, можно назвать концептуальной властью, поскольку именно они вырабатывали концепцию управления Египтом как совокупность целей, путей и средств достижения этих целей. Однако между высшим жречеством и основной массой населения Египта, включая и «элиту», чьи представители были заняты в государственном аппарате, лежала мировоззренческая пропасть, к тому же целенаправленно поддерживаемая всей системой жреческих посвящений. Поэтому для того, чтобы концепция управления могла быть реализована, возникала необходимость трансформировать её в образы и понятия, которые были бы характерны и понятны для основной массы населения, мировоззренчески отличного от высшего жречества. Эту задачу решала идеологическая власть, которая в древнем Египте тоже осуществлялась жречеством, поддерживавшим религиозный культ и толковавшим политику в смысле осуществления «воли богов». И только после того, как концепция управления находила своё идеологическое выражение в приемлемой для общества форме, начиналась реализация концепции управления в практической политике и осуществлялись действия, которые впоследствии были отнесены к компетенции законодательной, исполнительной и судебной власти.
Между высшим жречеством и основной массой населения Египта, включая и «элиту», чьи представители были заняты в государственном аппарате, лежала мировоззренческая пропасть.
Из изложенного можно сделать первые выводы:
● совокупность законодательной, исполнительной и судебной власти в системе разделения властей не обеспечивает реализации полной функции управления на профессиональной основе;
● культура чувств и интеллектуальной деятельности, которая господствует в современных «демократических» обществах, не позволяет быть обществам концептуально властными и соответственно — ни суверенными, ни демократическими, поскольку суверенитет — концептуальная властность, а демократия — концептуальная властность, доступная всем, кто того пожелает.
Соответственно этим выводам кризис либеральной идеи при её воплощении — закономерное следствие несоответствия порождаемой ею архитектуры государственности полной функции управления.
Если обратиться к вопросу о том, как реализовывала себя монархическая идея во времена, когда Египет фараонов ушёл в политическое небытиё, то все они были представлены совокупностью блоков «Монарх» (фараон, царь, король), «Госаппарат», «Страна». И различные монархические государства отличались друг от друга только внутренней структурой блока «Госаппарат». Блоки, осуществлявшие функции концептуальной и идеологической власти в полной функции управления, исчезли. Кроме того, в ряде конституционных монархий функция непосредственного руководства работой государственного аппарата перешла от монарха к премьер-министру. Это не значит, что монарх стал фигурой чисто декоративной, поскольку наряду с публичной политикой, реализующей себя в процедурах, предписанных конституцией и законодательством, во всех обществах существует некая непубличная закулисная политика, которая подчинена той или иной корпоративной этике и, так или иначе, формирует публичную политику. И в этой непубличной политике, казалось бы, чисто декоративные монархи участвуют в ряде случаев весьма результативно, чему много примеров в истории Великобритании.
