● Должна соотноситься с энергетическим стандартом обеспеченности платёжной единицы таким образом, чтобы рост производства и исчерпание дефицита предлагаемой потребителям продукции сопровождались уменьшением номинальной стоимости спектра демографически обусловленных потребностей. Это — неформальный стимул добросовестной работы в реальном секторе на основе коллективного труда, поскольку если цены растут, то нет смысла работать на систему, в которой: 1) накопления обесцениваются быстрее, нежели они могут быть реализованы для покупки товаров, не относящихся к категории товаров повседневного спроса и регулярных месячных платежей по разного рода социальным услугам, и 2) «корзина» товаров повседневного спроса прогрессирующе дорожает. Т. е. в прогрессирующем росте цен выражается обворовывание населения теми или иными социальными группами, составляющими меньшинство общества.
Цены на товары повседневного массового спроса не должны превышать однозначного количества рублей с каким-то количеством копеек, поскольку четырёхзначные и более многозначные числа большинство людей плохо соотносит друг с другом без калькулятора.
Кредитование должно быть беспроцентным, поскольку ссудный процент имеет своими следствиями:
● рост цен,
● генерацию заведомо неоплатного долга за счёт однонаправленного перетока денежной массы в собственность ростовщической корпорации,
● дефицит денежной массы по отношению к потребностям торговли при ценах, выросших под воздействием ростовщичества.
Вследствие этого ростовщичество, как системный фактор:
● подтормаживает сбыт продукции,
● создаёт дефицит инвестиционной активности,
● вынуждает к эмиссии, снижающей энергетический стандарт обеспеченности платёжной единицы и её покупательную способность, что обесценивает накопления населения и капитал, прежде всего реального сектора, где (в отличие от спекулятивного — по сути паразитического сектора) длительность циклов самоокупаемости вложений обусловлена технологическими процессами.
Всё это неуместно в экономике, работающей на удовлетворение демографически обусловленных потребностей общества, а не на транснациональную олигархию ростовщичества и её кураторов. Кроме того, в аспекте политических возможностей воздействие ссудного процента на экономику есть утрата экономического суверенитета государством, поскольку транснациональная глобальная ростовщическая корпорация обретает монопольно высокую платёжеспособность и в состоянии заплатить монопольно высокую цену за всё: за то, чтобы в избранной стране произошла «народная “демократическая” революция», либо за то, чтобы накопленный в прошлом потенциал революционной ситуации разрядился без социально-экономических потрясений; за то, чтобы модернизация страны состоялась, либо за то, чтобы попытка модернизации завершилась экономическим и общекультурным крахом и исчезновением государства.
Уточним, что требование положить конец диктатуре системно организованного ростовщичества не предполагает ликвидации банковской системы. Банковская система, как инструмент счетоводства (бухгалтерского учёта) макроуровня, обслуживающий продуктообмен в обществе, — управленчески необходима и в настоящее время — безальтернативна. Также оно не предполагает запрета кредитования. Институт кредита как таковой (т. е. вне зависимости от наличия либо отсутствия ссудного процента) несёт функцию демпфера между запросами продавца и платёжеспособным спросом покупателя, компенсируя их некоторое несоответствие. И в этом качестве он полезен.
Но ростовщичество безоговорочно должно быть изжито. Соответственно в условиях беспроцентного кредитования банки должны иметь право принимать долевое участие в реально получаемых прибылях кредитуемых ими проектов, а финансирование ими общественно полезной заведомо некоммерческой деятельности должно сопровождаться налоговыми вычетами. В этом случае, банки, чьи аналитики будут не в состоянии отличать жизненно состоятельные общественно полезные проекты, которые будут самоокупаемы или будут подпадать под категорию некоммерческих, подлежащих государственной и частно-предпринимательской поддержке,
