Но Соня твердо решила сделать так, чтобы этот ребенок родился здоровым. Она не забывала ни на миг, как местный знахарь, приглашенный в их лачугу родственником, пророчил, что ее третий ребенок будет мальчиком, обладающим невероятными способностями, которые помогут Соне и ее близким навсегда сбежать из этих трущоб. Сегодня она отчетливо слышала, как он сказал: «И однажды появится мальчик, который раскрасит вашу жизнь и сделает вас миллионерами». Для Сони, которая всегда была мечтательницей, брак сначала казался именно той тропинкой, которая ведет к счастью женщины, но потом она вдруг осознала, что ее судьба заключается в том, чтобы так постоянно и прозябать в той же нищете.
«Я действительно влюбилась в Нелио. Но эта была слепая любовь. Я была такой юной и не замечала те трещинки, которые были очевидны для других, — говорит Соня. Она делает паузу и затем добавляет: Думаю, было бы лучше, если бы знала это еще тогда».
Свадьба Сони и Нелио, сыгранная пять лет тому назад, на самом деле не принесла ей ничего, кроме непродолжительной отсрочки от тяжелой работы и нищенского существования в лачуге, где электричество для телевизора считалось куда большим благом, чем водопровод и сантехнические приспособления. Для семьи Сони ее брак казался идеальным решением для того, чтобы сбыть ее с рук. Брак был единственной возможностью для ее выживания в favela.
Но, как всегда, счастье Сони оказалось недолговечным. Нелио менял работу за работой. Однажды он даже ушел из семьи на шесть месяцев, пытаясь устроиться на тяжелую работу в штате Амазон на севере Бразилии, где заготовщики древесины мертвой хваткой вцепились в зоны тропического леса.
Итак, Соня работала уборщицей в пиццерии по две ужасающих смены, пытаясь прокормить свою семью. Потом она и Нелио получили работу в местной телефонной компании, но, когда она забеременела в третий раз, ей предложили уволиться. Теперь нить ее жизни угрожала превратить третью беременность в катастрофу.
За день до родов Соня очень тщательно убралась в доме. Во многом это помогало ей не думать о своем безнадежном положении — всегда одна, она готовится стать матерью в третий раз, хотя едва в состоянии прокормить одного ребенка на те 30 долларов в неделю, которые иногда приносил с зарплаты Нелио.
Гордость не позволяла ей просить деньги у родственников. В любом случае, большинство из них были в такой же безнадежной ситуации. Но ничего не могло переубедить Соню. Она уже приняла решение, что она вырастит этого ребенка с помощью Нелио или без него.
Тем временем ржавый «Фольксваген»-«жук», принадлежавший ее родственнику, пробирался по переполненным людьми улицам Бенто Рибейро, и Соня не чувствовала страха. Хотя, с другой стороны, у нее не было выбора.
Медицинский центр Sao Francisco Javier был разве что чуть более гигиеничнее, чем та лачуга, которая называлась ее домом. Пока ей помогали пройти в родильное отделение, бесчисленному множеству женщин, которые должны были вот-вот родить, казалось, не будет конца. Некоторые из них кричали, некоторые уже рожали, прямо здесь, в то время как другие наблюдали за ними.
Полчаса спустя Соня присоединилась к тем, кто родил.
«У вас мальчик, — провозгласил доктор, показывая ей крошечного младенца с копной черных волос. — Как вы хотите его назвать?»
Соня подняла на него мутные глаза и выдавила из себя улыбку, глядя в сторону доктора, принимавшего роды, — «Спасибо, доктор. Как вас зовут?»
«Рональдо», — последовал ответ.
«Тогда я назову его Рональдо, в честь вашего умения», — ответила Соня.
Правду говоря, Соня раньше не думала над тем, как она назовет ребенка. Она чувствовала в этом некое дурное предзнаменование, полагая, что могут возникнуть осложнения.
Соня лежала, отдыхая после рождения сына, который весил 3, 3 килограмма, и чувствовала, что находится где-то очень далеко от всего этого. Как будто все события произошли не с ней, а с кем-то другим. Она волновалась за состояние своей дочери Ионы и сына Нелино (маленького Нелио), находившихся там, в их полуразрушенном доме. Останется ли Нелио с ними или уйдет пить или принимать наркотики, как он это делает постоянно?
