- Уводишь, начальник? - спросил он.
- Угадал, - ответил я, плотнее сжимая "Дым в глаза". Кумир не кумир, а девушка дороже. - Увожу насовсем.
- Не по делу выступаешь, - хрипло сказал Великий-Салазкин.
- А чего же вы держите ребенка по ночам в подземелье? - с неизвестно откуда взявшейся наглостью завелся я. - Неужели нельзя поставить автомат с водой? Вряд ли такую картину увидишь в Женеве, товарищ Великий-Салазкин.
- А теперь по делу выступаешь, младший научный сотрудник Китоусов, печально, но покровительственно проговорил легендарный ученый.
На следующий день в шестом тоннеле уже красовался пунцовый автомат Лосиноостровского сиропного завода, а Рита на ближайшее десятилетие заняла свое место на моей тахте среди книг, кассет и пластинок...
Ах, воскликнет в этом месте автор, как много я оставляю за бортом своего кораблика! Как много я не отразил!
Почему бы, например, не сказать, что за истекший отрезок времени в научном центре Пихты сделано множество важных работ, и почему бы не рассказать в неторопливой художественной форме о важнейших?
Нет, я не делаю этого, чтобы не обнаружилась некоторая авторская неполная компетентность в вопросах науки, я размышляю примерно так: "Пока что у меня в рассказе с наукой полный порядочек, комар носа не подточит, а влезешь поглубже и вляпаешься, чего доброго, дождешься, что в АН кто-нибудь буркнет: "Неуч!" (Для писателя хуже нет упрека, чем "неуч" или "дилетант".)
Прошли годы, прошла и мода. Схлынули журналисты, киношники и драматурги. Образ Атомного супермена, пережеванный в репертуарных отделах, потух, завял, засквозил унылыми прорехами.
Все устоялось. Научный мир привык к Железке, привык прислушиваться к ее львиному рыку, принюхиваться к ее флюидам, вчитываться в ее труды и вместе с ней играть в тяжелую игру, доступную лишь титанам, передвигавшим горы в пустыни в давние земные времена.
Что касается судьбы Вадима и Маргариты, а также судьбы моего любимого Великого-Салазкина, то автор предоставляет читателям возможность дорисовать дальнейшее в своем воображении при одном лишь обязательном условии счастливый конец. Наше дело - начать; твое, читатель, - закончить!
