Принц сообразил, что стоит столбом, глядя на невесту с восхищением и растерянностью. Она была не просто невольной соучастницей фарса, в который он ее втянул. Она страдала раньше, лишилась способности доверять людям. Доминик знал: если их отношения станут реальными, Джин‑ни воспримет расставание тяжело, как бы она ни старалась убедить его в обратном. Похоже, отвратительное принцу сравнение с ее отцом имело под собой серьезное основание. Доминик тоже был эгоистом и включал шарм, если это отвечало его интересам.
Он склонил голову. Как только их губы встретились, Джинни закрыла глаза, капитулируя без всяких условий. От ее тотальной, обезоруживающей честности камень, в который Доминик пытался превратить сердце, пошел трещинами. Сентиментальная, мягкая часть души стыдила его за излишнюю сухость и строгость по отношению к Джинни.
Новобрачные оторвались друг от друга, и Джин‑ни улыбнулась мужу. Он сказал себе, что она лишь играет роль, эта улыбка и сияющее лицо ничего не значат. Если Джинни достаточно умна, чтобы понимать свои проблемы с доверием, она должна была научиться убедительно притворяться. Точно так же она научится понимать, что он действует в интересах своего ребенка.
После церемонии им пришлось выдержать часовую фотосессию перед собором. Хотя мероприятие вышло слишком затянутым и утомительным, с губ Джинни не сходила счастливая улыбка. Любой, кто смотрел на нее, не сомневался, что брак заключен по любви. Даже Доминик начинал в это верить, хотя точно знал: Джинни не настолько гениальная актриса, чтобы обмануть его. Ее недавнее предложение сделать их семью и отношения реальными, пусть даже ненадолго, не шло у принца из головы.
Наедине новобрачные остались лишь в лимузине по дороге во дворец, отделенные от шофера темным звуконепроницаемым стеклом.
— Ты выглядишь сказочно, — сказал Доминик, стараясь найти какую‑то тему для разговора, кроме сделки, которую Джинни пыталась с ним заключить.
— Ты тоже. — Она протянула руку и поправила ему галстук.
Принц отодвинулся, чувствуя что‑то подозрительно похожее на страх. Он опасался Джинни не потому, что от нее исходила угроза обмана или предательства. Скорее наоборот.
— Доминик, мы должны отрепетировать номер с галстуком прежде, чем придется выйти с ним на публику. Все ждут от нас маленьких проявлений интимности. Ты должен стоять смирно и не мешать мне.
Доминик удивился, как и когда поменялись роли. Из‑за боязни причинить Джинни боль теперь он стал слабым звеном, грозившим провалить их представление.
— Полагаю, ты права.
— Хочешь ты этого или нет, я намерена быть хорошей женой.
От неожиданности язык принца прилип к гортани. Что это должно было означать? Что он найдет Джинни у себя в постели сегодня ночью? Мысль сразу потянула за собой воспоминание о ее золотистых волосах на подушке, шелковистой коже… Как, спрашивается, он должен сопротивляться сочетанию искренности и сексуальности, которому любой другой мужчина уже давно бы и с радостью покорился?
Это был один из тех моментов, когда Доминик жалел, что он — не любой другой.
Во дворце новобрачные приняли поздравления от отца жениха, мамы невесты и избранных гостей, после чего вся королевская семья проследовала на балкон — показаться толпе.
— Бросайте букет! — крикнула девушка из первых рядов за спинами охраны.
— Зачем? — вполголоса удивился Доминик.
— Разве в Ксавьере нет такой традиции? — Джинни засмеялась. — Как странно. Значит, эта девушка — туристка. Считается, что поймавшая букет невесты выйдет замуж следующей.
Улыбнувшись, Джинни подмигнула принцу и красивым сильным броском запустила букет из пятидесяти миниатюрных розочек в толпу.
Люди на площади перед дворцом ахнули, гадая, какая муха укусила молодую жену наследника. Самые сообразительные потянулись к летящему букету, но он приземлился прямо в руки девушки, которая попросила Джинни его бросить. Охранникам пришлось окружить счастливицу, чтобы остальные не растащили ее добычу по цветочку.
— Я хочу дать аудиенцию. — Джинни повернулась к мужу. — В книгах сказано, что я имею право попросить тебя исполнить свадебное желание. Мне любопытно познакомиться с девушкой, которая так рвется замуж, что рискует быть затоптанной толпой или арестованной службой безопасности.
