— Ладно, бродяга, садись к столу. Но учти, разносолов в этом доме тебе не предложат.
Разносолов не было определенно. Алексей сидел за столом, уныло созерцая предложенную его вниманию тарелку с бесхитростным салатом, ржаной бублик и пакет с морковным соком.
— Потрясающе, Татьяна, — пробормотал он. — И это то, ради чего мы взбирались на вершину пищевой пирамиды?
— Не знаю, куда ты там взбирался… Не обижайся, Лешенька, это вовсе не потому, что я не рада тебя видеть. И деньги в доме водятся. Просто такой у меня рацион. Худею, так сказать…
— ТЫ? — он сделал круглые глаза.
— А кто тебе сказал, что я поумнела?
— Ладно, все в порядке, — он обреченно вздохнул и набросился на салат. А Татьяна сидела напротив, подперев щеку кулачком, и остро ненавидела себя за то, что не может оторвать от него глаза.
— Если завтра придешь, — вздохнула она, — я мяса куплю.
— Ты одна? — покосился он на всякий случай по сторонам. — Я имею в виду… живешь?
— Одна, — согласилась Татьяна. — Носки не разбросаны, табаком не пахнет. Некому до слез довести. Работаю…
— Я слышал, ты окончила чего-то…
— Архитектурно-строительный институт. Четыре года — степень бакалавра. Решила, что хватит. Мыкалась по разным работам — в Красноярске, в Кемерово, жила по съемным квартирам, потом на родину потянуло. Остались связи в других городах — работаю дистанционно. Иногда приглашают дизайн какой-нибудь учудить — от лишней копеечки не отказываюсь. Машина есть. Да все нормально, Леша…
— Замуж почему не вышла?
— Ну вот, чуть что — сразу замуж… Звезды так приказали, — девушка улыбнулась. — Мелькают мужики на горизонте, пробуют, хвалят, никто не берет. Да и не очень-то хотелось, какой уж тут замуж… — Обоим стало неловко, Алексей уткнулся в тарелку, Татьяна подскочила к холодильнику, чтобы добавить ему салата.
— Про себя не расскажешь?
— А что тут непонятного, Тань?
— Да уж, всегда в тебе имелось что-то хулиганистое. Вроде нормальный рос пацан, серьезным делом занимался, в разборки и блатные дела не лез, а вот была в тебе какая-то язвинка… Неужели это ты сотворил все, что тебе приписывают? Тут такие ужасы соседи рассказывают. И прокурора с судьей искалечил, и ментам по шапке надавал, и братву отделал. Мало в детстве тебя пороли?
— Пороли, — возразил Корчагин. — И прогулок с друзьями лишали, и во главу угла ставили… Ты же это несерьезно, Татьяна?
— Послушай… — Она решилась. — Честное слово, не бросалась я тогда к тебе в койку. Перепила, просыпаюсь утром, а тут ты… Всю себя искусала за эти годы. Ну не помню, как очутилась в том номере. Девять лет себя кляла, что это я во всем виновата, это из-за меня ты в тот вечер бросился к Холодовым…
— Надеюсь, ты не считаешь, что это я убил?
— Сдурел? — сделала огромные глаза Татьяна. — Не обижай меня, Лешенька. Я же тебя как облупленного… Чтобы ты — да убил родителей Лиды? Всем понятно, что дело сшили.
— Тогда и ты не кайся. Не подвернись твоя фигура тем деятелям, они бы придумали что-нибудь другое…
Он лаконично повествовал о себе — как сидел, как «вышел», как добрался со всеми пересадками до родных мест. О своих приключениях на родной земле, о том, как спрятал отца в надежном месте, о том, что знает про потерю друзей. Татьяна жадно вслушивалась в интонации его голоса, не могла насмотреться, боролась с вновь нахлынувшими чувствами…
— Послушай… — Он засмущался, стал активно прятать глаза, и она усмехнулась — ну, конечно, не за тем он сюда явился, чтобы просто так… — Это самое… — Он не знал, с чего начать. — В общем, я знаю, что Лида и твой брат находятся в психиатрическом отделении районной больницы на Ольховской. Но Лида в другом крыле… Слушай, я прекрасно понимаю, на что она сейчас похожа, но…
— Никак не можешь забыть? — угрюмо бросила Татьяна.
— Не могу, — признался Корчагин. — Она ведь живая… И не надо меня отговаривать…
— Ты такой стеснительный. Позволь, я продолжу за тебя. Ты страстно хочешь увидеть свою любовь, ты просто обязан с ней встретиться… Но ты ничего не смыслишь в психиатрических лечебницах, тем более в нашей. Больницу наверняка пасут — Рудницкий догадывается, что ты можешь заявиться к Лиде. Тупой прорыв чреват неприятностями — в первую очередь для Лиды. А я хожу к своему брату, знаю это здание наизусть, могу сообразить, как проникнуть туда ночью, чтобы никто не заметил. И вообще, я девушка решительная и безотказная, особенно для тебя…
