– Как хорошо, что вы вспомнили про милицию, – хищно улыбнулась Олеся.
Приемщик напротив сделался слишком уж серьезным.
– А чего я такого сказал? – произнес он, пожимая плечами, соображая, к чему эта девушка заговорила про милицию.
– Да к тому, – выпалила Олеся, доставая и сумочки мобильник. – Будет вам милиция, – пообещала она.
Кассир на это только усмехнулся, с пренебрежительным видом отвернулся. Дескать, нашла девчонка чем пугать. Приемщик повел себя иначе. Немного подумав, он открыл прилавок и протянул свою толстенькую руку к перстню.
Олеся увидела и закричала:
– Куда?
Приемщик как воришка вздрогнул. Убрал руку.
– Не смей трогать перстень. Пусть он лежит, как лежал. Понял? Если не хочешь загреметь в тюрягу. Может это ты снял с Жанки перстень и хотел его здесь толкнуть…
Обвинение было столь серьезным, что приемщик побледнел. Заулыбался.
– Да вы что, девушка. Ну скажите тоже. Я не знаю никакой Жанки. И вообще, я ничего такого не хотел, – проговорил он, чуть заикаясь от волнения.
А Олеся позлорадствовала:
– Что, сдрейфил? Погоди, сейчас подполковник Туманов приедет. Он с тобой разберется. Уж ему-то ты сразу скажешь, каким образом этот перстень попал сюда. Сейчас, – Олеся стала набирать номер.
Приемщик побледнел еще больше. Глупо улыбаясь, он посмотрел на кассира и повертел пальцем у виска.
– Совсем спятила девка. Какой подполковник Туманов? Зачем он сюда приедет?
– А вот и узнаешь, зачем, – бросила ему Олеся и услышав голос Туманова, быстро заговорила: – Федор Николаевич, тут вот какое дело… – она начала объяснять, и делала это сбивчиво из-за волнения. Но она была уверена, что подполковник ее обязательно поймет, ведь она говорит об улике, о перстне своей подруги.
Туманов попросил ее назвать адрес, где находится ломбард и велел ей ни при каких обстоятельствах не дать приемщику спрятать перстень.
Приехали оперативники минут через двадцать пять. Все это время Олеся вместе с Софьей Павловной стояли возле прилавка на страже, хотя перепуганный приемщик даже не предпринимал никаких попыток забрать перстень. Он вообще предпочитал не смотреть на двух сумасшедших. И тем более не связываться с ними.
– А ты уже связался, когда выложил этот перстень на продажу, – сказала ему Олеся. Приемщик делал вид, будто не понимает о чем идет речь.
– Сейчас милиция приедет, и ты все поймешь, – пообещала Олеся, копя на него свой гнев.
Софья Павловна как заведенная ходила возле прилавка туда-сюда, надоев своим мельканием приемщику. От нее он вообще, отворачивался.
Туманов вошел первым. За ним – Ваняшин. Замыкал шествие Грек, который как только вошел, попытался отыскать все возможные нарушения по содержанию ломбарда.
Туманов подошел к прилавку, глянул на перстень, на который ему показала Олеся. Софья Павловна стояла рядом, от волнения теребя ручку старой сумки.
– Понимаете, я случайно зашла сюда. Денег у меня нету, вот я и хотела заложить свои серьги. А увидела тут перстень дочери, – начала она объяснять Туманову.
– Да вы не волнуйтесь. Сейчас мы во всем разберемся, – пообещал подполковник и спросил: – Скажите лучше, вы действительно уверены, что это перстень вашей дочери?
Софья Павловна согласно кивнула.
– И сможете это доказать? – спросил Туманов.
На этот раз Софья Павловна кивком не ограничилась, вполне конкретно заявила:
– Конечно. У меня дома и бирка есть от него. Там и номер стоит.
– Вот видите, – включилась в разговор Олеся и кивнув на приемщика сказала: – А этот… не хочет сказать, кто им принес перстень.
Грек подошел и перегнувшись через прилавок, посмотрел на толстую задницу приемщика. Тот заморгал своими глазенками.
– Что вы на меня так смотрите? – произнес он, теряясь.
Грек хмыкнул.
– Да так. Смотрю, какие окорока ты нагулял себе. А знаешь, у нас есть камера. Думаю тамошним сидельцам твоя сдобная натура очень даже понравишься, – говоря так, усатый майор опять бросил взгляд на задницу приемщика.
Тот улыбнулся, но так, что, казалось, вот-вот расплачется.
– А я чего? – смахнул он капельки пота со лба и начал оправдываться. – Если так надо, я все скажу. И только буду рад помочь.
Грек посмотрел на Олесю, говоря:
