Компания, разбившись приблизительно на пары, двинулась на Подол, надеясь посетить кафе, недавно открытое широко известным в Киеве Эриком. Но кафе оказалось уже закрыто. Не желая отказываться от идеи выпить пива, побрели куда-то наугад. Какой-то пьяный спросил, как добраться до автобуса номер 72 . Никто не знал, кроме Дейва. Дейв - исследователь по натуре. Он в принципе хорошо изучил города земного шара. Однажды мы с мужем в воскресенье взяли его с собой за город, в Боярку. Дейв внимательно слушал, как Лешка рассказывает ему тоном экскурсовода о жизни в украинской глубинке, с интересом осматривал местные достопримечательности, а потом остановился под деревом и сказал: "О! Здесь я когда-то упал, я тогда сильно выпил".
А когда-то Дейв сбросил нам по мейлу следующее сообщение (по-английски, конечно): "Спасибо за поздравления. Вчера в семь часов вечера видел вашу собаку в Шевченковском сквере. Я был с пивом. Примерно через час видел вашу собаку в Голосеевском парке. Я был с девушкой и тоже с пивом. Учитывая то, что ваша собака, наверное, сидела дома, вы можете понять, как я отпраздновал свой День Рождения."
В общем, местные забулдыги получили в его лице гуманитарную интеллектуальную помощь. Вот и в данном случае, пьяный и Дейв моментально столковались. Они долго о чем-то болтали, так что Таня стала опасаться, как бы он к ним не примкнул, зная, насколько Дейв бывает демократичен. Пронесло, слава Богу. Наткнулись на недавно застекленный бар с красными шторами, откуда доносилось "бум-ца-ца, бум-ца-ца".
- Я был тут раньше, здесь очень некультурно, то есть, мне здесь нравится. - Сказал Дейв, и они вошли внутрь.
Общество, собравшееся в баре, являло собой компромисс между ночным клубом и сельской дискотекой. Два араба, два солдата в "хб" и безо всякой выправки, два студента и несколько "крутых". Из женщин бросались в глаза две соперничающие друг с другом в пышности подруги (они танцевали в паре) и дама, сидящая за отдельным столиком с Антоном Павлюченко.
Вы спросите, кто такой Антон Павлюченко? Это отдельная история. Начнем с того, что он - единоутробный брат Джокера. Но Антон - человек серьезный. Таня с ним познакомилась незадолго до своей победы на конкурсе, а был он той самой мохнатой лапой, которая позволила спокойно победить, оставшись при всех идеалах. "Крутые" - вовсе не такие бездушные люди. В их, допустим, слегка отупевших головах бродит тяжеловатая романтика. Зато самоотверженность и красивые жесты свойственны им в большей мере, чем бедным художникам. (Тот, про которого поется в песне "Миллион алых роз", - либо не художник, либо художник, но воспитанный на Кавказе). Именно бизнесмен, с его высокой удельной плотностью и материальными ценностными установками, когда хочет понравится, то таскает тебя на руках и бессмысленно сорит деньгами. Уж если "крутой" действительно полюбил, то ухаживать будет по полной программе. И вряд ли для него так важен чисто физический аспект - потому что жизнь у крутых тяжелая. Потому, что "Виагра" уже не берет. Потому, что не всегда вовремя разберешь, что пора к венерологу. Потому, что от продажных женских прелестей уже на душе смутно. И хочется, давно хочется, чего-нибудь хрупкого, эксклюзивного. Какой-то чисто душевной близости. Чтоб можно было поверить, расслабиться и замурчать по-кошачьи.
Антон повсюду ходил за Татьяной (точнее, ездил), регулярно бил морды буйным васильковским наркоманам, охапками таскал цветы и заваливал дорогущими подарками. Потом конкурсы, разъезды и приключения закончились. Красавице предстояло погрузиться в жизнь родного городка, что казалось ей уже несовместимым с королевским достоинством. Тем более - родители и Маричка возопили, что лучшей партии просто желать нельзя! Короче, хоть Таня не испытывала особой любви к нему, она решилась все же выйти замуж за Антона и сменить девичью фамилию Ставрович на Павлюченко.
Жених очень долго скрывал от невесты, что у него есть брат. Но перед самой свадьбой он все-таки предъявил Егора, взяв с Тани слово, что она будет относиться к нему осторожно. После этого знакомства она долго возмущалась: "Да как ты мог подумать! Да с чего ты взял! А он мне вовсе и не понравился! Это не мой сексотип! Да и вообще..." Джокеру Татьяна, наоборот, очень понравилась, и он стал это весьма недвусмысленно показывать. Точнее, просто лип и прижимался, и его нельзя было от нее оттащить. Например, когда он заставал ее, сидящей на пуфике, он садился рядом на корточки и клал голову на колени, как белый единорог. Она его прогоняла. Он опять приходил.
