– Буррито!
– Со сметаной и рефраед бинс? – уточнил официант. (А это-то что такое?)
– Разумеется, – ответила я, услышав знакомое слово «сметана». (Если есть будет невозможно, хоть сметану слизну!)
Но тут вмешался Николай:
– Отличный вкус! А гуакамоле вы не любите?
«О-бо-жа-ю! Только не знаю, что это такое!» – подумала я, но вслух сказала:
– Люблю, но только большую порцию не осилю.
– Я вам помогу. Я обожаю гуакамоле.
После того как тема мексиканского меню была закрыта, открылась другая.
– Я все чаще стал думать о проблеме глобального потепления, – вздохнул мой новый знакомый и серьезно посмотрел на меня. (Я тоже думаю над ней днем и ночью! Лишилась сна и покоя!)
– Да, это серьезная проблема, – с важным видом поддакнула я, кивнув. (Более серьезных проблем для меня сейчас просто не существует!)
– Страшно то, что происходит это не только как результат естественных внутренних процессов, а также как ответ на внешние воздействия, как антропогенные, так и неантропогенные. (Во загнул!) Понятно, что среди основных внешних воздействий лежат изменения орбиты Земли. – Николай небрежно махнул рукой куда-то в сторону. – Ну, я имею в виду циклы Миланковича. (Боже! А это еще кто? Я знаю только одни циклы – женские! Но к Миланковичу они не имеют никакого отношения! Как, впрочем, и он к ним!)
Я, как японский болванчик, продолжала активно кивать, как будто этого самого Миланковича знаю лично. Николай, обрадованный тем, что я тоже озабочена проблемой глобального потепления, продолжал:
– Но ведь на это влияет также и солнечная активность, и вулканические выбросы, и парниковый эффект…
Николай замолчал и посмотрел на меня. Он явно надеялся, что я умею не только кивать, но и высказать свою точку зрения. Пришлось сделать умный и озабоченный вид.
– Но ведь ученые не стоят на месте. Я читала, что у них очень много идей на этот счет.
– Что вы имеете в виду? Мелкие частицы и космические корабли, которые затемнят тропики? (А зачем их затемнять-то? Бедные тропики! Они-то хоть знают, какую участь придумало для них неугомонное человечество?)
Я снова кивнула. (Японский император мною гордился бы!)
– И вы правда считаете, что это возможно?
– Почему бы и нет? Наука не стоит на месте. Если это невозможно сейчас, через пару десятков лет это будет осуществимо. (Дожить бы только, чтобы посмотреть, как осуществятся эти самые идеи!)
Мне это начало надоедать. Что за бред несет этот мужик? Может, у него не все в порядке с головой? Или он маньяк? Я где-то читала, что они умные, заморочат голову, и бах! От тебя только прах! Кажется, пора домой.
А тем временем Николай продолжал вопрошать и спорить:
– И линзы, которые будут отражать солнечные лучи? Я не буду утверждать, что это безнадежный проект! Но какие огромные вложения нужны для его реализации!
Я вздохнула и снова кивнула. (Терплю еще ровно десять минут. Потом ухожу. Пусть все ест сам!)
Николай тем временем не унимался:
– А как вам идея Стивена Хоукинга и возможность переселиться на другую планету?
– Я бы с удовольствием, если вы, конечно, позволите, переселилась в дамскую комнату.
Николай посмотрел на меня непонимающим взглядом.
– Зачем?
– По нужде, – ответила я и встала.
Тут до него наконец-то дошло, что я просто хочу выйти в туалет. Он галантно встал и пропустил меня в дамскую комнату.
Стоя перед зеркалом, я думала, как незаметно испариться. Поискала глазами окно. Но ни одного окошка в туалете не было.
Выход из создавшейся ситуации был один – забить его своей эрудицией! Чтобы отстал! И я стала суматошно думать, о чем бы с ним поговорить. О литературе? Последняя художественная книга, которую я прочитала, – это «Код да Винчи». Так себе – прочитать и забыть. Непонятно, почему она наделала столько шума? Можно, конечно, поговорить о ней. Итак, сначала надо вспомнить автора. Браун. Точно, Браун. Имени не помню, Дэн, кажется, но это уже не столь важно. Теперь герои. Так… профессор, его внучка и убиенный… Кто там за кем гонялся? И из-за чего? Клад не клад? Нет, не помню. Давно читала. Тема литературы отпадает. Что остается? Что еще любят мужчины? Спорт? Нет, тут я тоже пас. Что же делать? Я набрала номер Светки:
