– Кто зовет меня ночью в такой час?
– Это я, Тристан. Государь, приношу вам послание; я оставлю его на решетке окна. Велите прикрепить ваш ответ к перекладине Красного Креста.
– Ради Бога, милый племянник, подожди меня! Король бросился к порогу и трижды прокричал в ночь:
– Тристан! Тристан! Тристан, сын мой!
Но Тристан был уже далеко. Он нашел своего конюшего и легко вскочил в седло.
– Безумец! – сказал Горвенал. – Торопись, поспешим по этой дороге.
Они доехали, наконец, до хижины, где нашли поджидавших их – отшельника за молитвой и Изольду в слезах.
Марк велел разбудить своего капеллана[18] и подал ему письмо. Капеллан взломал печать и сначала приветствовал короля от имени Тристана, затем, искусно разобрав написанные слова, сообщил ему, что писал ему Тристан.
Марк слушал, не говоря ни слова и радуясь в своем сердце, ибо он еще любил королеву.
Он созвал нарочно самых знатных баронов, и когда все собрались и умолкли, король сказал:
– Я получил это послание, сеньоры! Я ваш король, вы мои ленники. Послушайте, что мне пишут, потом посоветуйте мне, – я этого требую от вас, ибо вы обязаны мне советом.
Капеллан встал, обеими руками развернул послание и, стоя перед королем, заговорил:
– Сеньоры! Тристан шлет вначале привет и любовь королю и всем его баронам. «Король, – прибавляет он, – когда я убил дракона и добыл дочь ирландского короля, она была выдана мне; в моей власти было ее оставить для себя, но я этого не пожелал, а привез ее в твою страну и тебе ее отдал. Но лишь только ты взял ее себе в жены, клеветники заставили тебя поверить своим наветам. В своем гневе ты хотел, славный дядя и государь, сжечь нас без суда, но Господь сжалился над нами: мы умолили его. Он спас королеву, и это было праведно; и я также спасся помощью всемогущего Бога, бросившись с высокой скалы. Что же такое свершил я с тех пор, за что меня можно было бы укорить? Королева была отдана недужным; я явился, чтобы отбить ее, и ее увез: мог ли я не помочь в такой нужде той, которая, будучи невинной, едва не погибла из-за меня? Я бежал с ней в леса. Имел ли я возможность выйти из леса и спуститься в равнину, чтобы отдать вам королеву? Не был ли дан вами приказ взять нас живыми или мертвыми? Но и теперь, как прежде, я готов вызвать на поединок любого бойца, чтобы доказать, что ни королева ко мне, ни я к королеве не питали любви, которая была бы вам оскорблением. Назначьте поединок: я не отказываюсь ни от какого противника. И если я не смогу доказать, что я прав, сожгите меня перед лицом ваших подданных. Если я одержу победу и вы захотите снова взять к себе светлоликую Изольду, ни один из ваших баронов не послужит вам лучше меня. Если же, напротив, вам моя служба не по сердцу, я уеду за море и предложу свои услуги королю Гавуа или королю фризов, и вы никогда более не услышите обо мне. Обдумайте это, государь. И если вы не придете со мной ни к какому соглашению, я отвезу Изольду в Ирландию, где ее добыл: она будет царствовать в своей стране».
Все бароны Корнуэльса, услышав, что Тристан предлагает им поединок, заявили королю:
– Прими королеву, государь! Безумны те, которые оклеветали ее перед тобой. Что до Тристана, то пусть уйдет, как он предлагает, воевать в Гавуа или к королю фризов. Вели привести Изольду в назначенный день, да поскорее.
Трижды спросил король:
– Не встанет ли кто, чтобы обвинить Тристана?
Все молчали. Тогда он сказал капеллану:
– Напиши письмо как можно скорее: ты слышал, о чем в нем нужно говорить. Скорее пиши его: уж слишком много выстрадала Изольда в свои юные годы! И пусть мое послание еще до вечера прикрепят к перекладине Красного Креста. Скорее!
И он прибавил:
– Прибавь еще, что я шлю им обоим привет и любовь.
Около полуночи Тристан прошел через Белую Поляну, нашел письмо и принес его, запечатанное, отшельнику Огрину. Отшельник прочел ему послание. Марк соглашался, по совету своих баронов, принять Изольду, но не желал оставить Тристана на своей службе: придется ему уехать за море через три дня после того, как он передаст королеву в руки Марку у Опасного Брода.
