– И что же это за новая раса такая – морфима? – ехидно поинтересовался старший мастер. Кого-то он мне напоминает… Актера какого-то, вроде бы… Хотя у меня всегда была плохая память на лица. Впрочем, имя у него довольно говорящее – Арагорн.
– Морфима – это, собственно не раса, а название полукровок-метаморфов – начала я. – Метаморфы – разумные существа, способные изменять свой внешний вид по собственной воле. Возможность изменения зависит от конкретного метаморфа. Обладают врожденными способностями к магии иллюзий, которая очень сильно отличается от классической. Фактически это свойство организма, поэтому умелые метаморфы могут замаскировать даже уровень ауры. С перевоплощением помимо тела несколько искажается и психика, и мировосприятие, что делает их почти неуловимыми двойниками. Обычно выбирают для себя такой род занятий, в котором можно реализовать главный свой дар – перемену внешности. Так, например, из них получаются идеальные убийцы, воры, шпионы, телохранители для важных особ; блистательные актеры и актрисы, танцоры, иллюзионисты, шуты, и так далее. Очень редко, но встречаются среди метаморфов маги. Это особенно интересные и опасные случаи – когда магический узор туго вплетается в ауру и метаморф, помимо способностей физических, получает возможность использовать магию другой расы. Но такие случаи встречаются очень редко и, чтобы воспользоваться навыками до конца, необходимо достигнуть шестой ступени посвящения. Среди метаморфов крайне редко рождаются полукровки, потому что это практически и невозможно – кровь метаморфа рецессивна и подавляется кровью всех остальных рас.
– А следовательно ты у нас уникум? – ехидно вмешался младший мастер.
– Нет, отчего же. От отца я унаследовала лишь возможность нестандартных структур магии иллюзий и гибкую психику, благодаря чему легко приспосабливаюсь к изменениям ситуации. Магический дар достался мне от матери, магистра Воды. Собственно, я – полуудачный эксперимент получения мага с метаморфическими способностями. Уж не знаю, где моя мать нашла посвященного третьей ступени, но факт налицо.
– А почему именно третьей? – уже с легким интересом спросил Арагорн.
– Потому что, способность метаморфа к магии, в большинстве случаев как раз наследна. То есть, если, например, отец (не метаморф) является магов в поколении, а мать – посвященной хотя бы третьей ступени, то их ребенок будет обладать как магическим наследием ауры, так и частью материнских способностей к изменению. Так же это правило распространяется на представителей тех рас, которые изначально созданы магией и от рождения обладают магическими способностями. Магические силы ребенка зависят от силы магического дара у родителя. Но женщины метаморфы встречаются крайне редко, и оберегаются как величайшая ценность, ведь они залог существования расы метаморфов. Тем более достаточно высокой ступени посвящения. В случае же, когда мать обладает магическими способностями, а отец – метаморф, сцепление ген происходит совершенно непредсказуемо и в большинстве случаев ребенок не получает никаких способностей. Собственно, именно поэтому я полуудачный эксперимент – я унаследовала способности матери и некий минимум способностей метаморфа. Так, кроме гибкой психики, у меня очень слабая восприимчивость к наведенным иллюзиям, хотя мои собственные иллюзии достаточно сильны и с трудом обнаруживаются. Именно из-за этого моя специализация – разведка, а не боевая магия, несмотря на достаточный потенциал – все это я выпалила буквально на одном дыхании. Арагорн одобрительно хмыкнул, второй мастер (кажется, Лиоран, но не уверена) выглядел слегка разочарованным.
– Неплохо, неплохо, на первый взгляд даже не к чему придраться – прокомментировал Арагорн. – В принципе, осталось обсудить снаряжение и можно пропускать.
– Но Арагорн, она…
– Лиор, у этой команды хотя бы все легенды нормально продуманы. Логика прослеживается, воображение…(хих, не зря столько к деталям придиралась – на них и выехали)
Лиор (или как его там) еще немного посопротивлялся, но после того, как я закатила десятиминутную лекцию о сочетаемости различных рас (так уж вышло, что у нас в команде больше половины – полукровки), плюс о генетике и сцеплении ген, окончательно скис. Обсуждение снаряжения команда тоже единодушно свалила на меня (вот гады, а? где справедливость, спрашивается?). Но теперь, когда я убедилась, что решающее слово за Арагорном, я просто вежливо соглашалась почти со всеми его требованиями, возражая больше для виду. Зато со вторым мастером спорила до умопомрачения. Благо, старший мастер вмешивался редко, и мне удалось отстоять практически все наше снаряжение.
