«Он». За весь разговор она ни разу не назвала мужа по имени. Муж для нее был всегда Он, безымянный кормилец для нее самой, пятерых детей и неисчислимого количества внуков, для сада и огорода, для устройства счастливой крестьянской жизни… Чем-то вроде механизма, подобного насосу, который исправно и без вмешательства с ее стороны качал животворную субстанцию, питавшую семью. Кому-то покойный директор завода был грозой, кому-то – надежным покровителем, перед ним заискивали и его величали по имени-отчеству, но для супруги своей господин П.П.Пенкин был просто индифферентным местоимением он. Коим остался и после смерти…
Перспектива покопаться в бумагах без надзирательниц, стоящих над душой, неимоверно грела Алексея. Если там хоть что-нибудь есть, уж он найдет, не сомневайтесь!
…Искать, собственно, не пришлось. Видимо, жизненные роли и функции были до такой степени четко распределены в этой семье, что Он даже не счел нужным припрятать подальше весьма пикантные свидетельства прошлой разгульной жизни: был железно уверен, что жена никуда нос свой не сунет, раз Он не велел.
В ящиках массивного стола Алексей обнаружил сложенные в беспорядке фотографии разных лет. На них были запечатлены, как и у остальных жертв, и официальные банкеты, и какие-то собрания-совещания, и на фоне того-сего, но водились у директора завода и другие, причем весьма любопытные кадры. Вот сцены охоты, вот развеселое застолье, вот банька – в пару просматриваются голые тела, в том числе и женские… Часто мелькали знакомые лица: банкир Хрупов, генерал Зайков. Впрочем, тогда Хрупов еще не был банкиром, а Зайков не был генералом. Депутат Иголкин возникал пореже, но тоже отметился. А вот и народная певица Тучкина, не менее народная актриса Измайлова с народным же режиссером Сергеевским. И актер Безухий попадался, опять же народный, и еще несколько знакомых артистических лиц: все та же художественно-номенклатурная тусовка. Симбиоз власти с интеллигенцией, отражавший «партийность искусства» в непринужденной обстановке… Одна фотография особенно зацепила внимание Алексея: известная эстрадная певица, тогда еще совсем молоденькая и начинающая, смотрела в объектив испуганными глазами, выражение которых резко не сочеталось с принятой ею соблазнительной позой. Торжественный ли момент съемки в кругу советской элиты так напугал ее или нечто другое? Узнать бы…
Впрочем, на других фото она вовсе не выглядела испуганной и, хохоча, жеманно прижималась к разным мужчинам. Веселую жизнь вел господин директор завода Пенкин, в те времена еще профсоюзный деятель. Остальные жертвы «иглоукалывателя» вели, несомненно, точно такую же веселую жизнь, что и было бесстрастно запечатлено на этих фотографиях, но обстоятельства и осторожность не позволили им хранить подобные «улики» у себя… Интересно, что там за женщины в бане? Лиц не разглядеть… Уж не актрисы ли с певичками? Измайлова-то вряд ли, она почти всегда была на «мероприятиях» с мужем. Хотя, признаться, если кто уж и был «женщиной мечты», так именно она…
Алексей снова вытащил ее фото – то, где она была крупным планом: вечернее платье в обтяжку, глубокое декольте, перчатки, волосы волной, брови вразлет, рот в загадочной, что твоя Мона Лиза, улыбке, надменной и призывной одновременно… В комедиях своих она совсем не так улыбалась, там она была простодушной инженю, а здесь скорее женщиной-вамп… Роскошная женщина. Какое декольте, какая грудь, какие плечи….
«Июнь, как скульптор, лепит груди…» – вдруг вспомнилось Алексею. Вот уж кому надо было посвящать подобные стихи! А вовсе не Алевтине Иголкиной…
«А.И.»?!!! Так ведь… Алла Измайлова!!!
Вот оно что… Оттого-то депутат не спрятал и не уничтожил это стихотворение, написанное, без всякого сомнения, Измайловой, красивейшей женщине своего времени, потому что инициалы совпадали! А самонадеянная Алевтина без колебаний приписала их себе!
Да-а, чего только не бывает на свете! Кис уже давно стал относиться философски к разным занятным экземплярам, с которыми его сталкивала работа. Он напоминал сам себе Чичикова, который в поисках мертвых душ вечно попадал к каким-нибудь Коробочкам или Собакевичам. Самое смешное, что тогда, в школе, ему эти персонажи показались гротескными, совершенно нежизненными, – а вот поди ж ты, в самой что ни на есть настоящей жизни их, оказывается, навалом… Мастера карикатуры и гротеска могут отдыхать!
