1812 г. и 1941 г. доказали, что используя такое старомодное транспортное средство, как лошадь, невозможно в короткое время завоевать огромные пространства России. Ни довольно сильная кавалерия Наполеона, ни моторизованные соединения Гитлера не были достаточно велики, чтобы захватить огромную русскую территорию и осуществить над ней контроль.
Перед тем как начать войну, Наполеон сделал последнюю попытку убедить царя принять его требования. В Вильно к царю Александру I был послан граф Нарбонн. Царь сказал послу следующее: "Я не ослепляюсь мечтами; я знаю, в какой мере император Наполеон великий полководец, но на моей стороне, как видите, пространство и время. Во всей этой враждебной для вас земле нет такого отдаленного угла, куда бы я ни отступил, нет такого пункта, который я ни стал бы защищать, прежде чем согласиться заключить постыдный мир. Я не начну войны, но не положу оружия, пока хоть один неприятельский солдат будет оставаться в России" {Ответ Александра I Нарбонну цитируется по книге Н.К. Шильдера "Император Александр Первый, его жизнь и царствование". Спб, 1897, т. 3, стр 79 (Прим. ред.)}.
Решимость Сталина в 1941 г. не уступала решимости царя в 1812 г. Большая разница между двумя войнами заключается в том, что император лично вел свою армию на Москву и обратно, чего не сделал Гитлер.
На военном совете русских в 1812 г. обсуждался вопрос о том, оставлять или не оставлять Москву. Князь Кутузов тогда сказал: "С потерею Москвы не потеряна Россия. Первою обязанностью поставляю сохранить армию и сблизиться с теми войсками, которые идут к нам на подкрепление. Самым уступлением Москвы приготовим мы гибель неприятелю. Доколе будет существовать армия и находиться в состоянии противиться неприятелю, до тех пор останется надежда счастливо довершить войну, но по уничтожении армии и Москва и Россия потеряны. Приказываю отступать" {Выступление М. И Кутузова на военном совете в Филях 1(13) сентября 1812 г. цитируется по книге А. И Михайловского-Данилевского "Описание Отечественной войны 1812 года". Спб, 1840, часть вторая, стр. 285–286. (Прим. ред.)}.
Можно определенно полагать, что, если бы немцы взяли Москву, Советы действовали бы точно так же.
Интересно напомнить, что 21 октября 1812 г. маршал Мортье получил от Наполеона приказ взорвать Кремль перед отступлением французов от Москвы. Гитлер намеревался сделать то же самое, если бы ему удалось захватить Москву.
На большие трудности снабжения войск в 1812 г. и 1941 г. уже указывалось выше. В 1941 г. основная проблема заключалась в снабжении войск боеприпасами и горючим. В 1812 г. очень сложно было обеспечить лошадей фуражом. 180 тысяч лошадей Наполеона не могли существовать на том скудном корме, к которому привыкли кони казаков. Кавалерия французского императора понесла крупные потери в сражениях, и на больших переходах падеж лошадей непрерывно увеличивался.
После сражения у Бородина прославленный кавалерист Мюрат говорил, укоряя своих генералов, что кавалерийские атаки были недостаточно энергичными. На это кавалерийский генерал Нансути ответил: "Во всем виноваты лошади — они недостаточно патриотичны.
Наши солдаты воюют блестяще, если у них нет даже хлеба, но лошади без сена не трогаются с места".
Есть известная картина {Автор имеет в виду, очевидно, литографию французского художника Дени Огюста Раффе (1804–1860). (Прим. ред.)}, которая изображает погруженного в думы Наполеона верхом на коне. По песчаной русской дороге он едет на восток впереди колонн своей гвардии. Под картиной слова: "Они ворчали — и все же следовали за ним!" Это лучшее описание не только 1812 г., но и 1941 г., ибо нет никакого сомнения в том, что немецкие войска также сделали все, на что они были способны.
