— После таких слов мне следует прослезиться и просить прощения?
— У кого? Во всяком случае, не у меня. Перед детективом Эдвардсом я бы на твоем месте извинилась.
— Постой. Я, что ли, все это затеяла?
— Говоря юридическим языком, тебе можно вменить в вину «пассивное соучастие».
С юридическим языком не поспоришь. Сколько б я ни твердила, что проблемы в отношениях с Кайлом исходят не от меня или не только от меня, какая-то доля вины, безусловно, лежала и на мне.
— Полагаю, твое молчание означает, что ты готова подумать. Когда будешь говорить с Кайлом, не скрывай своих чувств, мой тебе совет. Сдается мне, твоя сдержанность подчас его пугает, так что небольшой взрыв эмоций — и он у твоих ног.
— Может быть, — протянула я, прикидывая так и эдак, мысленно репетируя разговор. Слишком важное дело, нельзя полагаться на импровизацию.
— Будешь долго думать — раздумаешь, — предупредила всеведущая Кэссиди. — Раздумаешь — пожалеешь.
— Бен тебе звонил?
— Не звонил, а зря. Одна голова хорошо, и далее по тексту.
— Давай на минутку сменим тему. Ты готова выпить шампанского со мной и Трисией нынче часиков в шесть?
— Только с условием, что до тех пор ты позвонишь Кайлу.
Мне хотелось подыскать какую-нибудь отговорку, но Кэссиди уже многозначительно покашливала в трубку.
— Обещаю!
— Видишь — это совсем не трудно.
— Обещать — да. Но ведь надо еще позвонить.
— И позвонить не смертельно.
— Кто бы говорил! Ты-то никогда не звонишь своим «экс».
— Буду брать с тебя пример. Встретимся в шесть в «Баббл Лодж».
— Аарона с собой прихвати, — предложила я. Аарон — симпатичный преподаватель физики, продержавшийся рядом с Кэссиди рекордно долгий срок. В наш сплоченный кружок не так-то просто ввести нового бойфренда, но Аарон прижился на удивление легко.
— Кажется, у него семинар, но я передам приглашение, ему будет приятно. Ты приведешь Кайла?
— Не гони лошадей. — И на том мы обменялись «пока-пока», «чмок-чмок» и повесили наконец трубки.
Вернее, трубка так и осталась у меня в руке. Я сжимала ее так крепко, словно боялась упустить решимость, только что обретенную в разговоре с Кэссиди. Не слишком ли я усложняю задачу? Неужто всего и делов: позвонить Кайлу и признаться: «Милый, я соскучилась, хотелось бы повидаться»? Но все было совсем не так просто. Совсем не просто. Кажется, годы работы записным советчиком ничему не научили меня.
Дорогая Молли!
Почему самый важный в жизни вопрос труднее всего задать? Например: «Счастлива ли ты?», или: «Этого ли ты хочешь от жизни?», или: «Любишь ли меня?». Почему я медлю задать себе и другому эти вопросы — потому ли, что боюсь услышать ответ, или потому, что я уже его знаю? Что лучше: позвонить и услышать ответ или так и не позвонить?
Рука, протянутая в пустоту
Сформулировав собственную проблему в виде письма читательницы, я, как правило, обретаю ясность и перспективу. Так и на этот раз стало ясно: не гордость руководит мной, а страх. Если я так боюсь, что Кайл меня разлюбил, лучше поговорить откровенно и покончить с этим. Пластырь надо сдирать одним движением, а не мееееедлеееенно, кусочек за кусочком, больно же! Я вздохнула поглубже, сняла трубку и начала тыкать в кнопки.
— Не помешала?
Палец замер на последней цифре номера. Я уронила трубку на базу и, к своему стыду, почувствовала облегчение. Передо мной маячила секретарь редакции Дорри Пендлтон. Я поспешила ободрить ее приветливой улыбкой. Дорри привносит нервозность во всякое дело, но свою работу выполняет ответственно и в общем-то, вполне прилично. И одевается она разумно и прилично, только что не в твид, и носит обувь почти без каблуков — забавно смотрится среди редакционных модниц, но словно бы не замечает контраста.
— Чем могу помочь, Дорри?
— Это правда, что в редакции будет объявлен конкурс на должность ведущего колонки «Поговорим по душам» и кто напишет лучший ответ, тот заменит тебя? То есть тебя заменить невозможно…
Быстро же распространяются слухи в редакции. Я прервала Дорри, слегка подняв руку:
— Спасибо на добром слове. Думаю, ты вполне справишься. Эйлин скоро повесит официальное объявление о конкурсе.
