Так откуда же гнусное подозрение, будто папочку убили? Разумеется, публичный имидж счастливой семьи мог и не соответствовать действительности, но убейте меня (не буквально), чтобы я понимала, почему Оливия столь злобно уверена в своей версии.
Когда я добралась до «Времен года», Оливия уже сидела за столиком и не то что не поднялась мне навстречу — даже руки не протянула. Поблагодарила проводившую меня официантку и выразительно указала на стул:
— Присаживайтесь, миз Форрестер.
Она выглядела еще более хрупкой, чем на фотографиях: фарфоровая блондинка, длинная тонкая шея, худые гибкие руки, изящные черты лица. Волосы она просто-напросто стянула в хвост, но тем аристократичнее казался патрицианский овал лица. Здесь, в гриль-баре, в зале с высокими окнами и оранжерейными деревьями, среди таких же отпрысков голубых кровей, она у себя дома — в отличие от меня. Мы одногодки, однако эта женщина была куда более зрелой и опытной — уж не знаю, в профессии дело или в ее деньгах.
— Рада знакомству, миз Эллиот, — произнесла я, усаживаясь.
— Погодите радоваться, пока не пообщаетесь со мной, — резковато ответила она, узкая ладонь привычным жестом обхватила подбородок.
Уж не присматривается ли она ко мне как профессионал, как психотерапевт? Или проверяет, не дам ли слабину? Лучше подыграть, решила я.
— Даже если я не обрадуюсь общению, знакомству я все равно буду рада, — отпарировала я, разворачивая салфетку и не хуже всякой аристократки выкладывая ее на колени.
Идеально ровные, яркие зубы на миг сверкнули в усмешке:
— Хорошо сказано.
— Я готовилась к интервью, а не к дискуссии, а вы? — невинно поинтересовалась я.
— И я тоже. Но хотелось бы, чтобы каждый человек осознавал смысл произносимых «просто так» слов.
— Это у вас профессиональное?
— По-моему, это для разумного человека нормально.
— И когда вы сказали, что ваш отец был убит, вы буквально это и имели в виду?
Улыбка стала более искренней, хотя ответ был печальный:
— Увы, это так.
— Вы поделились своими подозрениями со следователем?
Она кивнула:
— В полиции мне ответили, что улик не нашли. Значит, плохо искали.
— А что следовало искать?
— Отпечатки пальцев Клэр Кроули. Это она убила моего отца.
Надо отдать ей должное — Оливия прекрасно сознавала смысл и последствия каждого произнесенного ею слова и только слегка морщила носик и губы, как бы давая мне понять: да, все это очень неприятно, но что ж поделать.
Она-то была холодна и сдержанна, но меня так и подмывало. Я то и дело оглядывалась по сторонам: должно быть, все в ресторане примолкли, вытянули шеи, вот-вот лопнут от любопытства. Но нет — все болтали друг с другом или говорили по мобильному, а Оливия знай себе улыбалась, пока эта взрывоопасная информация разносила мой бедный мозг.
— Вы считаете, что вашего отца убила Клэр Кроули. — Я приглушила голос в надежде, что Оливия последует моему примеру.
— Я знаю, что она это сделала, — ответила Оливия все так же решительно, но хоть, благодарение богу, тоном ниже.
— Но ведь это был несчастный случай. — Поначалу я думала, что идея убийства родилась из нежелания признать, что папочка попросту хватил чересчур много зелья, но если у Оливии и подозреваемая имеется, выходит, она всерьез ломала себе голову над этой загадкой. Или она имеет в виду моральную ответственность? Скажем, Рассел был в депрессии и Клэр знала причину, да ничем не помогла? Если бы — но Оливия и впрямь все продумала до мелочей.
— Несчастный случай?! Для меня это лишнее доказательство «возможностей» Клэр. Она превратилась в тень Мики, люди готовы обожать ее лишь потому, что они поклонялись ее мужу. Прошла курс реабилитации и из девки, загрузившейся по самые брови кокаином и рушившей чужие семьи, превратилась в святую Клэр, заступницу угнетенных. И никто ей не даст по рукам.
Подошла официантка принять заказ. Я попросила Оливию решить за нас обеих, хотя понятия не имела, что она выберет, и придется ли мне это по вкусу. Но крабовая запеканка и холодный чай — звучит неплохо. И лучше смотреть в тарелку, чем в раскаленные глазищи Оливии.
— Вы так и не спросили, почему я считаю виновной именно Клэр, — напомнила Оливия, едва официантка отошла от столика.
