Ник не мог смотреть. Он просто не мог вынести вида переполнявшего их ужаса.
Развернувшись на пороге, он вышел из комнаты.
– Я… э… подожду секунду, – услышал он, как сказала Сэм, следуя за ним.
В коридоре она присоединилась к Нику, стоявшему, прислонившись головой к
бетонной стене.
– Ты в порядке?
– Был, – со вздохом признался он. – Я много потрудился над тем, чтобы убедить себя,
несмотря на то, что вчера увидел, дескать, он в Ричмонде или на ферме. Но после вот
этого, после того, как увидел его вот так…
– Отрицание больше не срабатывает.
– Не срабатывает.
Из конференц-зала слышалась тихая речь и всхлипы.
– Никогда прежде я не чувствовал, что не принадлежу к ним. Ни разу за все годы, что
знал их… до этого… до этого момента… – Голос сорвался, и Ник удивился, когда Сэм
тронула его за руку.
– Они любят тебя, Ник. Видно невооруженным глазом.
– Джон был ниточкой, которая связывала меня с ними. Сейчас она оборвалась. –
Голова болела, глаза жгло. Неловко ощущая себя из-за этого нехарактерного приступа
жалости к себе, но нуждаясь в Сэм как никогда ни в ком не нуждался долгое время, Ник
вздохнул. – Он ушел… и моя работа… все.
Сэм сжала ему руку и резко отдернула, когда из-за угла появился Фредди.
Тот, почувствовав, что, кажется, что-то прервал, замешкался и выжидательно
посмотрел на Сэм, ожидая инструкций.
– Им нужна минута передышки, - сказала она. – Не сделаешь одолжение, не
принесешь мистеру Каппуано воды?
– Не надо, - запротестовал Ник.
Кивком Сэм отослала Фредди.
– Тебе не стоило…
– Это всего лишь вода, Ник.
– Спасибо. – Он внимательно глядел на нее. – Как ты выдерживаешь?
– Я устаю.
– И?
– И что?
– Помимо этого.
Она опустила глаза и пнула узким носком модных черных ботинок плитку.
– Я злюсь. Когда вижу людей вот такими, - она кивнула в сторону конференц-зала. –
И других таких же. Когда с ними случается что-то вроде этого, когда их жизнь навсегда
меняется. Это меня достает. Сильно достает.
– Ты переживаешь. Поэтому-то ты такой хороший коп.
– Последнее время мало кто зовет меня хорошим копом.
Взяв Сэм за руку, Ник увидел, что напугал ее своим неприкрытым проявлением
эмоций.
– Я не хотел бы никого другого для расследования по делу Джона. Никого.
И удивил, поцеловав тыльную сторону ладони и отпустив руку.
Не успела Сэм сделать ему выговор за такое рискованное проявление нежностей на
публике, как вернулся с бутылкой холодной воды Фредди.
– Спасибо.
– Можно вас на пару слов, сержант? – спросил напарник.
– Конечно, - ответила Сэм. И кивнула Нику: – Скажи им, что мы сейчас будем.
***
Сэм последовала за Фредди в конференц-зал напротив и прикрыла дверь.
– Я знаю, что ты собираешься сказать. Это не то, что ты думаешь.
– Совесть гложет, сержант?
Поскольку напарник сопроводил слова поддразнивающей улыбкой, она не стала
напоминать, что на голову выше его по званию, и обвинение в нарушении субординации
плохо отразится на записи в личном деле.
– Ничуть.
– Пришли финансовые отчеты на всех основных членов семьи.
– Ну и…?
– Ройс Гамильтон по уши в долгах.
От всплеска адреналина у Сэм подпрыгнуло сердце.
– Именно сейчас?
– Дом полностью заложен, на имущество наложен арест.
– А его дети – вероятные наследники О’Коннора. Очень интересно.
– Мы также обнаружили регулярные месячные выплаты в сумме трех тысяч
долларов с личного счета сенатора женщине по имени Патриция Дональдсон. Я запустил
имя и получил сотни ссылок, которые проверяют несколько человек.
– Мы можем спросить у родителей сенатора, кто она такая.
– В-третьих, токсикология О’Коннора чистая, кроме небольшого количества алкоголя
в крови, о котором мы уже знаем. Никаких препаратов, ни по рецепту, ни иных.
– Ладно, хорошо, – сказала Сэм, направляясь к двери. – Одной заботой меньше.
– Погоди, - позвал Фредди. – Я не закончил.
Она махнула рукой, чтобы он продолжал.
– Нашли на его компьютере порно. Целую кучу.
– Детское?
– Так далеко не зашло, но порно жесткое.
Она провела рукой по волосам.
– Боже, кто бы мог поверить, что сенатор Соединенных Штатов станет так
