друга, когда справляюсь с травмированной командой и родителями Джона, я хочу тебя.
Думаю о тебе и хочу тебя.
– Не могу, Ник. На кону моя работа. Вся моя карьера зависит от этого расследования.
Я не могу ничего позволить тебе сейчас.
– А позже? Когда все кончится?
– Может быть. Тогда посмотрим.
– Что ж, обязательно посмотрим. – Он жестом пропустил ее вперед в дверь. – До
поры до времени.
Глава 10
– Как планируют провести похороны? – спросила Сэм Ника, когда они встали в
глухой пробке на Конститьюшен-авеню.
– Его выставят при полном параде в Капитолии в Ричмонде на сорок восемь часов,
начиная с пятницы. Далее, панихида в Национальном кафедральном в понедельник и
похороны на Арлингтонском кладбище неделю или две спустя. Столько понадобится,
чтобы все организовать.
– Я и не знала, что он ветеран.
– Четыре года в морфлоте после колледжа.
– Если можно, я хотела бы присутствовать с тобой на панихиде. На случай, если ты
мне понадобишься узнать кого-нибудь.
– Конечно, сделаю все, что смогу.
– Спасибо. – Она хотела еще что-нибудь добавить, но поняла, что неожиданно язык
присох к небу. После долгой неловкой паузы Сэм взглянула на Ника. – Я, э-э, признательна
тебе, что помог разобраться в закулисной жизни сенатора и его отношениях.
– Ты уже поговорила с Натали?
Сэм мысленно пробежала список друзей, семьи, коллег и знакомых Джона.
– Не слышала о Натали. Кто она?
– Натали Джордан. Пару лет она была подружкой Джона.
– Когда?
Ник подумал.
– Я бы сказал, около двух лет до того, как он баллотировался в Сенат, и, возможно,
год после приведения к присяге.
– Они плохо расстались?
– Они расстались. Я не знаю почему. Он не вдавался в подробности.
– Все же ты считаешь, что нужным упомянуть ее имя при расследовании убийства.
Ник пожал плечами.
– Ты рассердилась, что я не сказал тебе о влюбленности Крис. Натали долгое время
была важна для Джона. Считай, единственная из известных мне женщин, которая была
ему важна. Я просто подумал, что тебе нужно о ней знать.
– Где она сейчас?
– Вышла замуж за другого парня, работающего в Верховном суде. Думаю, они живут
в Александрии.
– Сенатор с ней встречался?
– Иногда они сталкивались на мероприятиях Демократической партии в Вирджинии.
– У нее еще есть ключ от его квартиры?
– Наверное. Они там жили последний год, когда были вместе.
– Тебе нравилась Натали?
Ник откинул голову на спинку сидения.
– Не мой тип, но, кажется, Джон был с ней счастлив.
– Но тебе она нравилась?
– Не особенно.
– Почему?
– Она всегда считала меня выскочкой из низов. Мы раздражали друг друга. Наверное
потому, что никак не помогал ей продвинуться в своих планах, она считала меня
бесполезным.
– То, что сенатор встречался с такой личностью, кажется, противоречит тому
портрету, что нарисовал ты и другие. С моей точки зрения, он не стал бы такую терпеть.
– Джон был ей ослеплен. Она поразительная… ну, если ты поговоришь с ней,
увидишь, что я имею в виду.
– Что ты думаешь о его сестре и зяте? – Похоже, Ника поразил вопрос. – Какова его
история? Ройса Гамильтона, то есть?
– Он тренирует лошадей. Один из лучших, насколько я слышал. Лизбет всю жизнь
сходила с ума по лошадям. Джон всегда говорил, что брак сестры и Ройса предначертан на
небесах.
– Какие-нибудь финансовые проблемы?
– Никогда о таких не слышал. Не то чтобы я вообще много прислушивался. Я
виделся с ними по праздникам, когда случалось обедать в Лисбурге или то тут, то там на
мероприятиях по сбору средств, но мы вращались в разных кругах.
– А в каких кругах вращались Гамильтоны?
– В кругах коневодов Лаудуна. Джон обожал племянников. Все время о них говорил,
повсюду развешивал их рисунки.
– А что сенатор О’Коннор думает о том, что единственная дочь вышла замуж за
лошадиного тренера?
– Ройс – умный парень. И главное – джентльмен. Сенатор смог оценить эти качества
в потенциальном зяте, хотя тот не имел ни докторской степени, ни адвокатского звания и
не был политиком. И кроме того, Лизбет влюбилась в него по уши. И ее отцу хватило ума
понять, что ничего тут не поделаешь.
