— Надо же, чтобы как раз в этот момент мое глупое сердце дало сбой! — принялся ворчать он. — Принесите мое лекарство, Джеймс. Оно в кармане куртки. Думаю, от него мне сразу полегчает.
— Да, профессор, сию минуту! — молодой человек вышел на какое-то время и тут же вернулся с чайной ложкой и стаканом воды в руках. — Я уже отсчитал капли. Десять, ведь верно?
— Да, спасибо.
Ученый проглотил лекарство и прилег. Через какое-то время он заснул. Но спал он неспокойно, видя какие-то странные сны, поэтому отдохнуть ему не удалось. Когда он пару часов спустя проснулся, то обнаружил, что лежит в постели, а рядом сидит Роза. Ее укоризненный взгляд красноречиво говорил о том, что произошло. Он перетрудился, забыв за работой, что болен.
— Извини меня, детка, — тихо попросил он дочь.
Роза только покачала головой:
— Ах, отец, ты же обещал мне придерживаться рекомендаций доктора О’Шейна и не перерабатывать!
— Да, знаю. Но когда я тебе скажу, что мы только что открыли, Джеймс и я…
— О мистере Паркере мне даже не напоминай! — строго прервала Роза отца. — Он совершенно точно знал, что ты должен беречь себя. Тем не менее он как ни в чем не бывало наблюдал, как ты часами работаешь, не делая перерывов для отдыха. Ну а теперь тебе волей-неволей придется отдыхать.
— То есть? Из-за какого-то небольшого приступа слабости? Это же наверняка несерьезно…
— К сожалению, еще как серьезно! Доктор О’Шейн очень беспокоится о тебе. Он прописал тебе постельный режим на ближайшие несколько дней. Но даже когда он тебе разрешит вставать, ты должен будешь вести себя разумнее. Иначе не исключено, что в будущем тебе придется проститься со своей профессией…
— Но, Роза, я…
Девушка встала и вновь строго покачала головой:
— Я больше ничего не хочу слышать. Ты себе даже представить не можешь, как ты меня напугал. Когда мистер Паркер прибежал ко мне и сказал, что тебе нехорошо, я ужасно испугалась. И я не допущу, чтобы ты и дальше вредил себе. Ты должен отдыхать, отец. И я прослежу за этим.
— Роза, как ты со мной разговариваешь? В конце концов, я не какой-нибудь там старый маразматик, с которым можно делать что хочешь! — вскипел профессор и хотел встать с постели. Но тут у него вновь закружилась голова, и он вынужден был опять опуститься на подушки.
Дочь озабоченно на него посмотрела:
— Прости, я не хотела тебя обидеть. Но я так беспокоюсь о тебе, отец. Я не хочу тебя потерять из-за твоего глупого упрямства. Пожалуйста, не поступай со мной так!
Раздражение профессора постепенно улетучилось, и он пробурчал:
— Ладно, буду отдыхать. Я и сам вижу, что со мной не все в порядке.
— Я к тебе еще загляну попозже, а пока спи.
Роза поцеловала отца в лоб и вышла из спальни. В коридоре она чуть не столкнулась с Джеймсом. Он тут же осведомился о самочувствии профессора и был как-то особенно любезен. Всем своим видом он показывал, как искренне он сочувствует шефу. Но Роза ему не верила. Она не могла отделаться от впечатления, что глубоко внутри он чему-то очень рад, но изо всех сил старается это скрыть. Его странное поведение было ей сейчас особенно противно.
— Отец сейчас спит. И, пожалуйста, не беспокойте его, мистер Паркер, — холодно сказала Роза Джеймсу. — Уже поздно.
— Да, да. Вы правы, — молодой человек угодливо улыбнулся. — Я тоже пойду отдыхать. Ведь в ближайшие дни вся работа будет на мне…
* * *
Когда на следующее утро доктор О’Шейн приехал в Бушмилс, чтобы проведать своего пациента, он застал Розу у постели отца. Она выглядела озабоченной, уставшей и невыспавшейся.
— Я не могла спать этой ночью, — призналась она. — Около трех часов я встала и с тех пор сижу у постели отца. Хорошо, что хотя бы он спит глубоко и крепко.
Доктор тщательно осмотрел профессора и затем вышел из комнаты. Роза ждала его в коридоре и тут же спросила:
— Ну, как он? Ему лучше?
— К сожалению, нет. Не понимаю почему, — Томас задумался. — Вообще-то после продолжительного отдыха и небольшой дозы медикамента ему должно было стать легче. Но, увы, этого не произошло.
— Но вначале он так хорошо реагировал на этот медикамент, — задумчиво произнесла Роза. — Почему же теперь он вдруг перестал действовать?
