В августе 1991 года, за две недели до известного «путча» я сдал в издательство «Новости» свою книгу «Здоровье и власть». Это было предупреждение политикам и общественности о тех опасностях для страны и народа, которые сопровождают борьбу за власть.
Книга заканчивалась словами: «Шел март 1985 года, перевернувший многое в жизни нашей планеты, в жизни моей страны, каждого из нас: начался период драматических и трагических событий». К сожалению, они оказались пророческими. История последнего десятилетия подтвердила драматическую, а во многом и трагическую суть произошедших событий.
Воспоминания, которые я представляю читателям, в определенной степени являются продолжением книги «Здоровье и власть». Новая книга писалась долго и мучительно, меня мучили постоянные сомнения в отношении возможности публикации того или иного представляемого фактического материала. Но тот поток различной дезинформации, домыслов, да иногда и просто клеветы убедил меня в необходимости изложить на основании известных мне фактов свое видение некоторых причин, обусловивших гибель Советского Союза и последовавших за этим событий, приведших к обнищанию народа, безработице, разрухе, экономическому кризису, кризису науки и здравоохранения.
В 1998 году книга была закончена. Мой хороший знакомый блестящий журналист Артем Боровик, познакомившись с ней, тут же предложил ее опубликовать. Верный своему принципу не бросать в огонь политической борьбы своих знаний, известных мне фактов, которые могут быть использованы теми или иными противоборствующими сторонами, я отказался от ее издания и согласился лишь на публикацию отрывка в газете «Версия».
Сейчас, когда утихли политические страсти, я не вижу препятствий для себя в представлении материалов, фактов, которые могут иметь определенную ценность для осмысления произошедших событий и быть еще одним предупреждением политикам и общественности.
Да ведают потомки православных
Земли родной минувшую судьбу.
А.С. Пушкин
Пусть мне дороги друзья и истина,
однако долг повелевает отдать предпочтение истине.
Аристотель
Все происходившее ранним утром 5 ноября 1996 года казалось мне фантасмагорией. В замкнутом круге операционной с серыми металлическими стенами, массой аппаратуры с мигающими разноцветными датчиками и ползущими кривыми возвышался стол, на котором лежал Президент России. Тишина в операционной, изредка прерываемая голосами хирургов и анестезиологов, окруживших президента, звучавшая как будто бы издалека прекрасная мелодия Вивальди усиливали впечатление отрешенности, неестественности происходящего. И в то же время за этим спокойствием чувствовалась колоссальная напряженность тех, кто вошел в этот операционный круг и кто поставил на карту свое благополучие, престиж, а может быть, и саму жизнь, потому что на операционном столе с открытой грудной клеткой лежал Борис Николаевич Ельцин. Судьба России в который раз находилась в руках врачей...
Я смотрел на искусственно остановленное сердце, которое уже опутали белые шунты из вен, вживленные Ренатом Акчуриным, и молил Бога только об одном - чтобы оно «завелось», чтобы оно вновь начало работать. Парадокс состоял в том, что я отдавал всего себя, все свои знания, больше чем знания — я вкладывал душу в спасение человека, который принес в мою жизнь немало неприятностей и тяжелых переживаний.
И не страх определял мое поведение, мою позицию, хотя и доходили до меня по разным каналам предупреждения о том, что плохой исход операции равносилен моей гибели и гибели моих коллег. Чего мне было бояться в 67 лет, когда прожита такая бурная жизнь, когда уже никто не сможет перечеркнуть в истории медицины сделанное тобой, когда на века останется созданный Кардиологический центр и многое другое, что будет долго служить людям. Нет, не страх, а чувство порядочности, человечности, наконец, чувство врачебного долга, которое всегда помогало мне в подобных ситуациях.
Помню, как мне, пережившему тяжелые часы операции, с трудом удалось сдержать слезы, когда дочь Ельцина Елена прервала Наину Иосифовну, благодарившую нас за спасение Президента России: «Мама, да при чем тут президент, скажи лучше спасибо за то, что они спасли нам отца и мужа». Это была лучшая благодарность. Я отдавал себя борьбе не за жизнь Президента, а за жизнь Человека! Не знаю кто — Бог, судьба, моя мать с небес, но кто-то нам очень помог, потому что, несмотря на наши опасения, сердце Ельцина «завелось» самостоятельно.
