Она отвечала жестокостью на жестокость. И так было всегда.
Пасифая последний раз окинула бездонным взглядом труп часового. Вид распростертого и разоренного трупа заставил ее поежиться. Зыбкой рукой она коснулась своего клитора - маленького уголька. И почувствовала, как увеличивается плотность, а дым превращается в слизь. Чем эта слизь станет завтра? Студнем? А послезавтра?
Затем она сможет призвать своего сына. И он придет через тот же порог ужаса, через который пришла она сама.
Оставив труп, Пасифая неспешно двинулась сквозь ночь. Призрачные ноги изящно ступали между жутких россыпей рогов. Рогов, которые лежали в грязи, словно множество скрюченных зародышей, абортированных по воле какого-то жалкого смертного. Словно крошечные жизни, выбитые ногами, дубинками или вырезанные ножами из невинных утроб пьяными от вина афинскими солдатами.
Космические глаза Пасифаи кровоточили черными слезами.
Некоторые вещи, некоторые ужасы могли вернуть к жизни даже мертвых богов.
- Ты шутишь, да? - спросил Аякс.
Дин возился со своим палтусом с чипсами. - Думаю, это разумно. В конце концов, в кредитном союзе я зарабатываю всего двадцать пять штук в год, Дафна - в три раза больше. Она приносит в семью больше денег, поэтому вполне справедливо, что я занимаюсь домом. И думаю, я несколько небрежно относился к своим обязанностям. В доме было грязновато.
Аякс встретился с ним за обедом в "Рыбном баре Энтони", что на набережной. Он закрыл лицо рукой и покачал головой.
- И в какое время она приезжает домой?
- Где-то в час ночи, - ответил Дин.
- В час ночи, с рабочего совещания?
- Как я тебе уже говорил, у нее очень суматошный бизнес. Безостановочный режим.
- Да, ежеквартальные инвентаризации, - пробубнил Аякс. - До часу ночи. А теперь она улетела в Лас-Вегас? На рабочую конференцию?
Дин понимал, к чему клонит Аякс.
- Когда-нибудь слышал о лас-вегасовском конференц-центре, умник?
- Ага, и она оставила свое обручальное кольцо на раковине в ванной. - Аякс вгрызался в груду жареных моллюсков. - Когда ты уже поймешь, что два плюс два равняется супружеской неверности?
- Она мне не изменяет, - настойчиво произнес Дин. - А кольцо? - Он заметил его утром, после того, как отвез ее в аэропорт. - Объяснение простое. Ты снимаешь кольцо перед тем, как помыть руки, а затем забываешь надеть его.
- Ага, объяснение простое. - Аякс запихал в рот еще моллюсков, чтобы не захихикать. - Но у тебя был очередной "звяк-бряк". Разве не это ты сказал по телефону?
Дин кивнул. Казалось, он был напуган.
- Этот был очень плохой. Я мысленно... увидел себя... - он стыдливо сглотнул, - наносящим ей побои. А потом я... типа... ее изнасиловал.
- Типа? - Теперь Аякс расхохотался во все горло. - Это все равно, что сказать "я, типа, посрал". Ты либо бросил палку, либо нет.
Ладно... значит, изнасиловал.
- Это было ужасно, потому что все выглядело очень реалистично, - продолжил Дин. - Когда я вышел из этого состояния, она стояла передо мной и орала на меня за то, что я не прибрался в доме и купил банку жевательного табака.
- Я думал, она заставила тебя завязать с этой штукой.
- Она не заставляла меня, - хмуро пояснил Дин. - Это дурная привычка, вредная для здоровья, поэтому я с ней порвал.
- Она заставила тебя бросить, потому что знает, что загнала тебя под каблук... Внезапно Аякс вытянул шею и скосил глаза на грудастую длинноногую блондинку, процокавшую на шпильках мимо них, с самодовольной ухмылкой на лице.
- Блин, хотел бы я отжарить эту чопорную креветку и побрызгать на ее пухлогубое личико своим особым соусом "тартар". Я так отдрючил бы ее в задницу, что у нее прямая кишка бы лопнула. Пусть тогда поухмыляется.
- Брось, Аякс, - сокрушенно протянул Дин. - Я пытаюсь тебе рассказать кое-что.
- Да, прости. - Аякс оторвал взгляд от прогуливающейся блондинки. - На чем мы остановились... ах, да, на жевательном табаке. Если ты бросил, тогда зачем его купил?
- Это самая безумная часть. Я не покупал... то есть, я не помню, как покупал его.
- Хреново. - На этот раз Аякс не шутил. - Сначала у тебя был синдром небыстрого сна, теперь у тебя еще затемнения.
