Дзинь… дзинь… дзинь… — прозвенел звонок, возвещая об окончании занятий. Ребята быстро собрали свои книжки, рассовали их по сумкам и бросились к выходу.
Нанхе, зажав под мышкой выскальзывающую связку книг, а рукой придерживая грифельную доску, побежал к воротам ждать своих друзей. Его класс был ближе всех от ворот школы, поэтому он всегда прибегал туда первым. Ох и надоели ему эти ожидания! Но что поделаешь: его друзья жили в одном с ним переулке, поэтому родители строго-настрого приказали им уходить в школу и возвращаться домой всем вместе.
Не прошло и пяти минут, как из толпы ребят вынырнула Мунни. Следом за ней показался Мохан. Он не спеша подошел к ребятам.
— А разве Бирджу с Ашей до сих пор не пришли? — недовольно спросил Мохан.
— Они каждый день опаздывают, Мохан-дада[1], — тотчас пожаловалась Мунни.
Мохан сердито посмотрел на нее и с опаской оглянулся на проходивших мимо ребят: он испугался, что те услышат его прозвище «Дада». Ведь в школе его звали по имени. «Дадой» он был только для своих друзей, потому что из всех пятерых ребят он был самый старший. Мохану льстила эта кличка. Мунни, поняв свою ошибку, тут же спохватилась:
— Ох, Мохан, прости! Я нечаянно…
И Дада, готовый обрушиться на девочку, сразу смягчился.
Бирджу и Аша не приходили. Нанхе, уставший от долгого ожидания, решительно заявил:
— Знаешь что, Дада! Их надо проучить как следует, а то взяли моду каждый день опаздывать.
— Верно, — поддержала его Мунни. — Ждешь их, ждешь, а им хоть бы что.
Дада глубокомысленно уставился в одну точку. Положение вожака обязывало его вдумчиво относиться ко всем вопросам. Но пока он решал, как поступить с вышедшими из повиновения приятелями, запыхавшись, прибежала Аша.
— Изволили прибыть, рани?[2] — ехидно обратилась Мунни к подружке. — Даже сумку потеряла.
— Где же твоя сумка, Аша? — удивился Дада.
— Моя сумка никуда не денется, — проговорила Аша, переводя дыхание. — Вы лучше о Бирджу побеспокойтесь. Он отказывается идти домой.
Ребята удивленно посмотрели на нее.
— Уселся в саду под деревом и с места не двигается. Не пойду, говорит, домой, и все! — продолжала тараторить Аша.
— Вот еще новости! — воскликнул Дада. — Это почему же он домой не хочет идти? Что случилось?