Отец и дочь?..
У Чудиновой есть очень интересный разговор некоего профессора со своим племянником — о том, что «за самыми обыкновенными человеческими делами и в обыкновенных человеческих нарядах можно встретить и несколько других существ…» Далее уточняется: «…И хорошие есть и плохие. Только, надо сказать, у хороших есть одна малоприятная особенность. Если их угадаешь, они очень любят… гм… пугать не пугать, а так — притворяться черными… Хотя на самом-то деле не черные они, а только темные, темные — тайные…»
Черные — темные — тайные…
А как полагает сам Иван Антонович?
«…Незаметные совпадения, давно наметившиеся сцепления обстоятельств, тонкие нити, соединяющие те или другие случайности, вырастают в накрепко спаянную логическую цепь, влекущую за собой попавшие в ее орбиту жизни. Мы, не зная достаточно глубоко причинную связь, не понимая истинных мотивов, называем это судьбой…»
Цепь… Немного тяжеловесно, зато предельно ясно и по существу. Это пролог «Лезвия бритвы» — настоящая инструкция по выявлению прогрессорской деятельности:
«…Если проследить всю цепь, а затем распутать начальные ее нити, можно прийти к некоему отправному моменту, послужившему как бы спусковым крючком или замыкающей кнопкой. Отсюда начинается долгий ряд событий, неизбежно долженствующих сблизить совершенно чужих людей, живущих в разных местах нашей планеты, и заставить их действовать совместно, враждуя или дружа, любя или ненавидя, в общих исканиях одной и той же цели».
И далее — те самые три даты, в которых зашифровано число 777. Любопытно: у Грина золотую цепь выковали в 1777 году!
«…Если проследить всю цепь, а затем распутать…»
Воспользуемся этим недвусмысленным приглашением и для начала попытаемся «вычислить» настоящее имя писателя. Это не столь уж сложно, достаточно помнить его книги. Известно, что любимыми героями Ефремова были Иван Гирин и Серафима Металина, Сима — персонажи «Лезвия…». В Иване Гирине легко узнается Иван Ефремов. Но почему — Гирин? Гиря… Неужели — «Золотой теленок»?!. Единственный в мировой литературе «образ» гири — большой железной гири, которую пытаются распилить, веря, что сердцевина — золотая!..
Золотой орел розенкрейцеров, золотой конь Ефремова, золотая гиря Ильфа и Петрова, золотая цепь Грина… Все эти увесистые предметы объединяет одно — они были покрыты слоем железа.
Иван Гирин и Сима. Серафима Металина. В этой фамилии слышится «металл» и «метать». Метать — бросать…
«Время бросать камни…»
Сюжет «Лезвия…» — поиск загадочных серых камней. Серафима — «серая», сероглазая? Ефремову от матери достались серые глаза. Не отсюда ли — серые камни? Серафимы — один из высших ангельских чинов. А в «Часе Быка» — «Серые Ангелы» — тайное общество, противники олигархического режима Торманса. Это, кстати, объясняет и странную подпись под многими ефремовскими письмами жене: «Волк». Серый волк? Хотя не исключено, что это девичья фамилия матери. Волкова? Вольф? Вульф?
И — серые камни…
Имя, «обратное» Ивану — Петр. «Петрос» по-гречески — «камень». Припомним, кто и кому сказал: «Нарекаю тебя Петром…»?
Иисус — Симону…
Сима… Вероятно, это его детское прозвище — «производное» от настоящей фамилии.
Симов? Симонов? Симонович? Симеонов?..
Ефремов — Симеонов? Случайно ли появляется фамилия Ефросимов — у Булгакова в пьесе «Адам и Ева».
Что это нам дает? Убежденность в том, что все эти люди поднимались к вершине в одной связке.
Цепь ассоциаций: Гирин — железный, с золотой сердцевиной — серые камни — серые глаза — Серафима Металина — «Серые Ангелы» — серый металл — железо…
Ключевые слова: «железо», «золото», «сердце», «камень».
Но это же символика розенкрейцеров: золотое сердце под железной броней! Рыцари Золотого Камня — так называли себя адепты ордена Розы и Креста.
«Время бросать камни и время их собирать».
Мэнли П. Холл, автор «Энциклопедического изложения масонской, герметической, каббалистической и розенкрейцеровской символической философии», посвятил целую главу криптограммам: «Священная наука нуждалась в священном языке». Нужда вполне объяснима: гарь костров стлалась над средневековой Европой. Даже много позднее, когда нравы помягчели, необходимость в шифрах сохранилась — особенно для тех, кто плохо переносил резкую перемену климата. Арго, симпатические чернила, шифр символов, нарушение нумерации страниц, абсурдные слова и целые темные абзацы, водяные знаки, виньетки, тайные алфавиты и столбцы цифр, картинные шифры, секретный язык архитектурных пропорций, язык притч и аллегорий — таков был далеко не полный арсенал сокрытия опасных мыслей.
