…И лететь никуда не надо. Зачем? Человечество в шестимерном континууме не нуждается в гипотезах о внеземных цивилизациях. Шестимерное человечество самодостаточно — но не печальной самодостаточностью астрофизика Шкловского, а осознанием себя движущей силой миропорядка. Бесчисленные варианты земной цивилизации в бесчисленном множестве вечно ветвящихся миров — плоть и разум Вселенной!
Вспомним детскую игру, придуманную Льюисом Кэроллом — у нас ее называют «глухой телефон». Происходит накопление ошибок — и результат становится непредсказуемым. Расподобление «отдаленных» параллельных цивилизаций, очевидно, зашло так далеко, что при встрече с тамошними существами мы не испытали бы никаких родственных чувств. Они могут выглядеть, по нашим меркам, чудовищно. Но это — мы…
«…Каждый из миров повинуется своим собственным особым законам и условиям, не имея непосредственного отношения к нашей сфере. Обитатели их, как уже сказано, могут без того, чтоб мы это знали и ощущали, проходить через нас и вокруг нас, как бы сквозь пустое пространство, их жилища и страны переплетаются с нашими, тем не менее не мешают нашему зрению, ибо мы еще не обладаем способностью, необходимой, чтобы различать их…»
Елена Блаватская, живой факел оккультных знаний. Из книги «Тайная доктрина».
«…Привидения — это, так сказать, клочки и отрывки других миров, их начало, — рассуждает Свидригайлов. — Здоровому человеку, разумеется, их незачем видеть, потому что здоровый человек есть наиболее земной человек, а стало быть, должен жить одною здешнею жизнью, для полноты и для порядка. Ну, а чуть заболел, чуть нарушился нормальный земной порядок в организме, тотчас и начинает сказываться возможность другого мира, и чем больше болен, тем и соприкосновений с другим миром больше…»
А это — хрестоматийный Достоевский, мимо которого мы проходим в школе: «Преступление и наказание». Мысль малосимпатичного господина Свидригайлова нуждается в расширении — речь идет о любой проблеме, встающей перед человеком: болезнь, житейский тупик, муки творчества… И тогда возникает «подсказка» — обычно во сне. Этим эффектом осознанно пользовались люди, которых мы называем великими. Наполеон, например, мог в самый разгар сражения заснуть минут на десять-двадцать. «Ночь приносит совет», — говорил император своим маршалам, откладывая до утра важнейшие решения. Шлиману снилась Троя, Нильсу Бору — модель атома…
«Учитесь видеть сны, джентльмены!» — самодовольно наставлял коллег Фридрих Кекуле. Морфей подарил ему формулу бензола.
«Практический интерес», вероятно, представляют только «ближние» миры — и лишь те из них, которые сдвинуты вперед по длине времени относительно нашего мира. Когда необходима «подсказка», мозг сканирует соседние миры-варианты и, найдя подобную ситуацию, включается в наше тамошнее «Я». «Утро вечера мудренее!» — даже если вещий сон не запомнился, суть «подсказки» обязательно всплывет в виде правильного решения.
«Механизм» сновидения — это нечто похожее на телефонный коммутатор. Важно правильно и четко сформулировать вопрос — и лечь спать. Но почему — во сне?.. А почему звезды не видны днем? «Виновато» Солнце и свечение атмосферы. Реалии нашего мира «ослепляют» нас. Спящее сознание — «ночь», когда становятся видны «звезды» — «параллельные» миры. Люди, для которых это необязательно — визионеры. Они выполняют ту же операцию, входя в необходимое состояние во всякое время. «Сломанный коммутатор» — психически больной человек. Идет бессмысленная мешанина «картинок» — бред — или всюду чудятся опасности. Но это опасности иномиров! Или же — раздвоение сознания, когда мозг не в силах «выключиться» из контакта — «эффект доктора Джекила и мистера Хайда». «Имя нам легион, ибо нас много»…
Но вещий сон в чистом виде — явление достаточно редкое. Обычно мы просыпаемся, помня о каком-то коктейле из обрывков разных сюжетов — и при этом отнюдь не чувствуя себя больными. Особенно часто хаотичные сны бывают после напряженной умственной работы. Можно допустить, что в экстремальной обстановке происходит не просто просмотр и отбор подходящих вариантов. Одновременно подключаются десятки индивидуальных сознаний. И не только во сне. Известно, сколь различна у людей реакция на смертельную опасности. Слабый человек мгновенно отключается: обморок — это стремление мозга «сжать» время ожидания неизбежного. Сильный «растягивает» секунды чуть ли не в часы — и спокойно находит выход. Летчик-испытатель Марк Галлай пишет о своих ощущениях в охваченной пламенем машине: «Каждая секунда обрела способность неограниченно — сколько потребуется — расширяться. Кажется ход времени почти остановился!..»
