Доктор У. Роули — друг и духовник сэра Фрэнсиса — с изумлением писал об этой титанической фигуре: «Если бы я помыслил, что Бог излил на кого-нибудь из нынешних людей луч познания, то это относилось бы к нему. Он прочитал много книг, но знание его происходит не от книг, но из самих основ и понятий внутри него самого».
…Лорд Фрэнсис Бэкон, барон Веруламский, принц Уэльский, прогрессор… Известно, что сэр Бэкон имел в своем гербе изображение луны. Исследователи средневековых трактатов знают еще об одном «фирменном знаке» таинственного мыслителя. Это —…боров! Луну и борова находят в рисованных заставках всех бэконовских книг, а также в некоторых трудах, изданных под другими именами. О Луне у Булгакова мы упоминали, а свинья… Вспомните: на каком «перевозочном средстве» добиралась на бал домработница Маргариты?
Чрезвычайно увлекательное занятие — читать ранние редакции «закатного романа». По первому впечатлению Берлиоз счел Воланда англичанином — это осталось и в «каноническом» тексте. Но самое интересное как раз то, что впоследствии автором скрыто: «…Тут в библиотеке нашли интереснейшие рукописи Бэкона…» — говорит «иностранный консультант» в одной из ранних редакций.
Знак многократного воплощения — каменный скарабей на груди Воланда — не просто талисман. Очень важная деталь — письмена, вырезанные на спинке жука. Скарабей с иероглифами — это древняя печать фараонов. Предельно ясный намек: Бэкон был лордом-хранителем печати!
Имя названо, круг замкнулся…
— Но Воланд — немец! — робко напомнил Скептик.
Воланд — «пожалуй, немец». Этот нюанс поможет нам окончательно расшифровать имя. Некоторые историки считают, что Фрэнсис Бэкон имитировал свою смерть, тайно перебрался на континент и дожил до 106 лет под именем немецкого философа Иоганна Валентина Андреа. Существует масса доказательств того, что этот человек основал Орден Розенкрейцеров и за подписью мифического Христиана Розенкрейца, рыцаря Золотого Камня издал знаменитую «Химическую свадьбу». Несомненное сходство имеют портреты Ф. Бэкона и Андреа. В них присутствует и тайный знак Бэкона — Луна. Уже известный нам Мэнли П. Холл приводит еще одно доказательство: в трактате «Анатомия Меланхолии» (1621) есть любопытная сноска: «Иог. Валент. Андреа, лорд Веруламский». Но это же титул Бэкона! Автор «Анатомии…» установлен — Роберт Бартон, друг Бэкона.
Роберт Бартон, Роберт Бартини…
Мэнли П. Холл пишет, что некоторые стилевые особенности «Анатомии…» позволяют предположить, что настоящий автор — сам Бэкон, ставший к тому времени Иоганном Валентином Андреа. Впоследствии это подтвердил его расшифрованный дневник. Но был еще один Роберт…
«— Граф Роберт, — шепнул Маргарите Коровьев, — по-прежнему интересен…»
Великолепный злодей граф Роберт Эссекс, второй сын королевы Елизаветы — любимый брат и соперник Фрэнсиса Бэкона. Граф попал на бал Воланда отнюдь не случайно: трудно найти грех, в котором он был бы неповинен!
— Но при чем тут сам Воланд?
Вол-анд. Валентин Андреа. «Во» вместо «Ва» — иначе будет слышаться родное словечко «валандаться». На первое имя Валентина Андреа — Иоганн — намекает другой персонаж романа, Иван Бездомный. Если «королева» Маргарита — новое воплощение Маргариты Наваррской, то и «король» Воланд (Бэкон-Андреа) должен иметь «зеркальное» имя. Фрэнсис? Нельзя-с… И Булгаков выбирает имя Валентина Андреа — Иоганн. Но даже это имя дано не прямо, а в отражении: Иван Бездомный — Иоганн Воланд. Кто-то из булгаковедов уже писал о том, что поэт — альтер эго Воланда. И что именно для него — ученика мастера — была разыграна эта блистательная мистерия. Недаром в эпилоге Иван — профессор и историк — как Воланд! А глава, в которой поэт попадает в клинику и слышит голос Воланда, называется «Раздвоение Ивана»! Похоже на то, что ученик стал мастером: «Ивану Николаевичу все известно, он все знает и понимает…» Кстати, отца Ф. Бэкона звали Николас. Иван Бездомный, соответственно — Иван Николаевич!..
И, конечно, не случайно Иоганн Воланд обозвал Бегемота «проклятым гансом». Все они — порождения мага — несут его отблеск, оттиск, клеймо… Никто не замечает странное одеяние Воланда — «ночную длинную рубашку, грязную и заплатанную на левом плече». Это же хитон — «старенький и разорванный голубой хитон» Иешуа! А почему у Воланда страдальчески перекошенный рот и лицо, словно обожженное яростным солнцем Голгофы, почему маг и Иешуа говорят одинаковым сорванным голосом?
