РННА. Враг в советской форме - страница 18

Одно из типовых зданий в центральном поселке Осинторфа. В годы войны — казармы РННА. Фото И. Сирикова

К. Г. Кромиади описывает появление эмигрантов в Осинторфе так: «К моменту нашего прибытия… занят был только один центральный поселок… Познакомившись на месте с квартирными ресурсами, мы решили здание управления отвести под штаб и склады, больницу — под лазарет, а поселки — под казармы»[115]. Известно, что в центральном поселке (находился в 300 м от 7-го поселка) располагались военные и гражданские оккупационные структуры. Здесь немцы и выделили помещения под штаб и склады для русской группы. В 7-м поселке после выселения местных жителей стал дислоцироваться гарнизон, получивший наименование «Москва».

Перед штабом РННА сразу возник вопрос о привлечении в свои ряды как можно большего количества бывших солдат и офицеров РККА. Кромиади почему-то объясняет дальнейший рост русской группы (развертывание взвода в роту, а роты — в батальон) тем, что потребовались люди, чтобы провести ремонт в ужасно запущенных бараках и домах, выделенных под казармы[116]. Проблема размещения личного состава, конечно, имела место быть, но преувеличивать ее значение не следует, поскольку в 7-й поселок завербованных пленных доставляли далеко не только для ремонта жилых строений.

Психологические мотивы, толкавшие солдат и командиров Красной армии на вступление в РННА, по большей части представляются объяснимыми. Зима 1941–1942 гг. была крайне тяжелой. К февралю 1942 г., по подсчетам К. Штрайта, в немецком плену умерли от болезней и голода или просто были убиты — 2 млн красноармейцев[117]. В зоне ответственности группы армий «Центр» до второй половины весны 1942 г. смертность пленных оставалась самой высокой[118].

Советские военнопленные

Командование группы армий «Центр» предоставило офицерам РННА возможность посещать несколько лагерей для военнопленных, откуда они имели право набирать личный состав. Из разных источников, в частности, из документов советских органов госбезопасности, можно узнать, в каких лагерях производился набор.

Так, в докладной записке особого отдела НКВД Северо-Западного фронта от 6 января 1943 г. сообщалось об отборе немецкой разведкой военнопленных в Оршанском и Витебском лагерях. Несколько ниже отмечалось, что военнопленные, пройдя подготовку, переправлялись в район Вязьмы для уничтожения «действующих отрядов Белова» (генерал-лейтенанта Павла Алексеевича Белова, чье кавалерийское объединение зимой — летом 1942 г. действовало в оккупированных районах Смоленской области)[119].

В докладной записке начальника особого отдела НКВД Калининского фронта Н. Г. Ханникова о борьбе с агентурой противника в 1942 г. (от 20 января 1943 г.) говорилось о бывших красноармейцах, направленных абвером за линию фронта. Пленных отбирали в Вязьме, Смоленске, Рославле, Борисове, Орше, Витебске. Для осуществления диверсий привлекались кадры РНА (под этой аббревиатурой, обозначавшей «Русскую национальную армию», в документах НКВД в 1942–1943 гг. подразумевались именно участники осинторфского эксперимента)[120].

Рассказывает о наборе «изменников» и С. П. Шмуглевский. Кадры для бригады, вспоминает он, подбирались «в Оршанском, Могилевском, Витебском и Смоленском лагерях военнопленных. Пленных доводили до полного изнурения голодом и каторжными работами, а потом, как возможность спасения от смерти, предлагали вступить в „РОА“ (так в тексте; на самом деле, в указанный период РННА не имела к Русской освободительной армии генерал-лейтенанта А. А. Власова никакого отношения. — Примеч. авт.)»[121].

Один из командиров РННА, майор Иван Матвеевич Грачев после войны вспоминал: «Я попал в немецкий плен… и был доставлен в лагерь для военнопленных в Орше. К тому времени под руководством старых эмигрантов — Кромиади, Сахарова и Иванова — начала формироваться Осинторфская бригада. Под началом Сахарова оказался один бывший слушатель советской военной академии. Именно он и убедил меня присоединиться к бригаде