– Уходит, ну и пусть,– подумал несколько лет назад директор, подписывая его заявление об уходе по собственному желанию. От добра – добра не ищут, прошептал он свою любимую поговорку вслед уходящему соратнику.
Свой институт он, не колеблясь, доверил бы сейчас покойному Семену Михайловичу. Правда, всерьез его кандидатуру никто не рассматривал. Знаковую фигуру Невыездного, никогда не выпустили бы за рубеж и, следовательно, не утвердили бы на Коллегии. Кораблем мог бы управлять Ярослав Дементьевич, но он стар и вдобавок ко всему является слишком узким ученым, специализировавшим на хлопке, что снижает его шансы. Больше, в обозримом пространстве подходящих кандидатур не виделось. Вот и остается передавать правление управленцу Льву Сидоровичу. Однако, мнения его, Виктора Ивановича, никто не спрашивает и приходится писать заявление об уходе.
Директор достал чистый лист бумаги, написал заголовок и задумался. В былые времена он учил молодежь уму-разуму. Овладение вершинами науки, объяснял он, похоже на преодоление горы, становящейся все круче при приближении к пику. Представь, говорил он аспиранту Михаилу, что ты взбираешься на гору, а рядом рвутся наверх, расталкивая локтями, такие же, как и ты, беспардонные крепкие ребята. Видите ли, им тоже надо делать карьеру. Не удивляйся тому, что ты вдру, вырвался вперед, а кто-то пробует, схватив за ноги, стащить тебя вниз. Ты упираешься, а тебе постоянно мешают. Путь в науке долгий. Кроме присутствия «изюминки» в исследованиях, ты должен обладать еще недюжинным здоровьем. Ни в коем случае, не бросай спорт! Сила и недюжинная выдержка еще пригодятся еще для преодоления препятствий. Чем выше поднимаешься, тем более изощренными становятся приемы, препятствующие твоему росту. На каком-то этапе грубые толчки вбок сменяются вежливым обращением. Дьяволы меняют облик. Не верь ласковым словам. Тянущиеся сверху руки помощи по существу имеют одну цель: усыпить бдительность, раскачать твое тело и под улюлюканье толпы сбросить тебя с обрыва. На вершине пика места мало. Там, на Олимпе, место только для избранных.
Виктор Иванович достиг Олимпа и стоял на вершине неподвижно в гордом одиночестве. Казалось, его никто более не потревожит. Однако, пришло время покинуть Олимп, покинуть, как всегда бывает, быстро и нежданно. Слабым утешением ухода с работы явился не сбой в науке, а приказ министерских чиновников, мало что понимающих в науке. Порыв: встать и, уходя, хлопнуть дверью, не входил в его планы. Порыв так и остался порывом, никак не вязавшийся со статусом директора и выглядел, честно говоря, несуразным. Покидать институт следовало достойно.
– Я надеюсь, за мной останется отдел техники полива, с которого я начал делать карьеру?– спросил, приподняв голову, Виктор Иванович.
Лев Сидорович встрепенулся, предчувствуя скорую и полную победу. Торги означали сдачу директором позиций. Заместитель директора по науке постарался выглядеть благосклонным и утвердительно кивнул головой. Он не возражал и на все был согласен.
– Разумеется, какой разговор. Вы много полезного можете сделать для института,– не задумываясь, заверил Лев Сидорович.-Пишите заявление. Я моментально подпишу бумагу о вашем переходе на новую должность.
Виктор Иванович посидел в раздумье и нехотя написал заявление об уходе, которое Лев Сидорович почти вырвал у него из рук. Теребя долгожданный лист бумаги, он засунул его в папку, и, расслабившись, с тоской во взоре, стал ожидать написания второго заявления, теперь уже о переводе бывшего директора, на скромную должность начальника отдела, которое, не читая, присоединил к документам, лежащим в папке. После завершения столь важного дела он вскочил и, как наскипидаренный, не оборачиваясь, вышел из кабинета, чтобы мчаться в министерство с докладом о выполненной работе. Бывший директор нехотя встал, в одиночестве походил по кабинету, после чего бесцельно обошел коридоры института и направился к мастерским. Он прощался со стенами института, которому отдал всю свою жизнь. Встречные сотрудники шарахались от него, как от прокаженного, не отдавая себе отчет в том, видят ли они самого директора или блуждающий призрак. Кивнув головой, что означало осторожное приветствие, коллеги, старались поскорее ретироваться. Не время и не место было вести задушевную беседу с прежним руководителем. Разговоры представлялись им пустыми и никчемными. А бывший директор боялся услышать лживое сочувствие и тем более выражение жалости в свой адрес. Он понимал, что институт переживет его уход и кое-кто из сотрудников, перешедших на вражескую сторону, уже строит далеко идущие планы. Враги издали обходили его стороной. Они еще не могли радоваться победе, но готовы были громогласно прокричать:
