Филлис. Понимаю. И, вероятно, слегка увлажнилась.
Кэрол. Я спросила — зачем? Он сказал: хочет, чтоб я помогла ему в одном деле.
Филлис. Детский сад. А где была я?
Кэрол. Ты потащила гостей смотреть фейерверк с крыши. В пятнадцатиградусный мороз. А Ховард пошел на кухню взять у Штейна рецепт бабагануш.
Филлис. Да-да, как же: твой муж тогда только что записался на кулинарные курсы, мы все так им восхищались.
Кэрол. Я спросила: в каком деле? Какая помощь? А Сэм ответил: у Филлис скоро день рождения, я хочу, чтоб мы сочинили ей необычный подарок.
Филлис. Вам это удалось, ребята.
Кэрол. В следующий четверг мы пошли пообедать в его клуб. Говорили про подарок, перебирали варианты и прямо после обеда двинули по магазинам. Помню, заходили в «Бергдорф», к «Тиффани», в «Джеймс Робинсон» и в конце концов в одной антикварной лавке на Пятой авеню набрели на потрясающие сережки: модерн, брильянты с рубинчиками.
Филлис. Ну как же. Я их видела на тебе.
Кэрол. Да, они мне ужасно понравились. Сэм купил, мы вышли на улицу, и вдруг он протягивает мне коробочку и говорит: «Если б ты только знала, как я хочу тебя».
Филлис. А ты?
Кэрол. Я отвечаю — стоп, стоп, минуточку, мы же покупали для Филлис. Если я их возьму, надо что-нибудь подыскать и для нее.
Филлис. Спасибо, ты настоящая подруга. В результате мне достались эти поганые мельхиоровые подсвечники.
Кэрол. Они стоили целое состояние.
Филлис. Такие канделябры дарят старым девам. Но тебе, конечно, не пришло в голову сказать: Филлис — твоя жена и моя подруга.
Кэрол. Знаешь, почему не пришло?
Филлис. Я-то знаю: потому что ты, дешевка жалкая, положила свой алчный глаз на Сэма в ту секунду, как его увидала.
Кэрол. Ничего подобного.
Филлис. Кончай. Ты едва познакомилась с нами, разок на него взглянула, и у тебя слюнки потекли. Потому что он работает в юридической фирме при шоу-бизнесе, потому что он в отличной форме, у него шикарные бицепсы, и по сравнению с твоим задроченным козлом Сэм — просто Аполлон, который внял нудным мольбам изголодавшейся весталки.
Кэрол. Он больше не мог тебя выносить. Он мне сказал за обедом. Он сам все начал. Это у него потекли слюнки. Он посмотрел на меня, и у него слезы заблестели на глазах. И он сказал: я очень несчастлив.
Филлис. Слезы у Сэма? Ему, вероятно, жал гимнастический пояс.
Кэрол. Я понимала, что Сэм несчастлив, с той минуты, как мы с вами познакомились. Я в тот же вечер сказала Ховарду: «Она не та женщина, какая ему нужна…»
Филлис. Представляю эту сцену. Ты чистишь зубки, тогда еще собственные, Ховард натягивает пижамку и колпак, вы обсуждаете своих начальников, строите планы и прикидываете, как бы выбиться чуть повыше.
Кэрол.«…Может, она прекрасный психоаналитик, блестящая эрудитка и душа общества, но ему не хватает в ней просто женщины. Она не способна поддержать его, сварить ему кофе…»
Филлис. Не передашь мне гигиенический пакетик?
Кэрол. Сэм был на пределе — теперь ты и сама понимаешь.
Филлис. Как мило. Вы с Сэмом говорили о его несчастьях под коктейль — или под «Мальборо» между случками?
Кэрол. Мы несколько раз пытались расстаться, но не смогли.
Филлис. Еще бы ты не пыталась. Но я знаю Сэма: когда его старая сперма ударит ему в голову — он звонит тебе: «Киса, бросай все, приезжай, мне срочно надо кончить и пожаловаться на жену».
Кэрол. Ничего подобного. Мы гораздо чаще просто разговаривали, чем занимались любовью.
Филлис. Да о чем же, господи боже мой! О чем ему было с тобой говорить? Он же типичный мужик — какие у вас общие темы, кроме меня? Твой целлюлит? Твои глазные дела и подтяжки? Шмотки? Твой тренер по гимнастике? Твой диетолог? Или ты просто лежала у него на груди и хихикала над умницей и эрудиткой, которая разбирается в чужих проблемах, но не видит собственных?
Кэрол. Я ни в чем не виновата. Сэм разлюбил тебя до того, как встретил меня.
Филлис. Вранье!
Кэрол. И все кругом это знали, все наши друзья.
Филлис. Это не наши, это мои друзья! Это я тебя с ними познакомила — как идиотка, — без меня ты бы их знать не знала…
Кэрол. И все они понимали, что вы с Сэмом та еще парочка.
Филлис. Чушь!
