Некромант был прав. Мне хотелось смотаться, но он с серьезным видом сидел напротив, вцепившись в подлокотники, так что побелели пальцы, и я смотрела на жилы, вздувшиеся на его неухоженных, совсем не подходящих магу руках. Чтобы сбежать, мне надо было перепрыгнуть через его голову.
— Что… понимаю? Э-э-э… Ты, наверное, головой сильно о землю двинулся. Хочешь, я тебе чай сделаю? Кофе? А? Молочка, может? Я щас сбегаю, надою… — Так, заткнись, это уже нервное. Первое правило лжи: прямо смотри в глаза, со всей честностью. Но я не могла на него смотреть, пыталась заставить себя, но не выходило, и я всей кожей чуяла, что проваливаюсь с треском и не могу остановиться, и сомнений у него все меньше и меньше. Мне конец. Спрашивается, смогу ли я его победить второй раз. В первый он был пьян и не ожидал. В этот… Веофелий, конечно, неудачник, но не настолько. И он знает, где меня искать. Шхэн!
Мы пялились друг на друга, я угрюмо и недоверчиво, ерзая на кресле и против воли пытаясь поджать под себя ноги и забиться в самый угол, будто это меня спасет. Он уже со спокойным, слегка грустным осуждением, которое выбивало из колеи, и только от этого мне было паршиво. Лучше бы орал, придурок. Угрожал, читал мораль. Ну какого шхэна он так смотрит? Ему-то какое дело? Ему-то что?
— Драконолог, н-да… — с непонятным выражением пробормотал он.
— Слушай, я не знаю, чего тебе там привиделось, но ты правда сильно о землю двинулся. Ты же без сознания полчаса был. И вообще, почему так ритуал сработал? Ты, наверно, в нем ошибся!
— Не предусмотрел. Не поставил защиту. В вакшассе чем больше сведений она дает, тем сильнее отдача. А я вот, как обычно, не предусмотрел. — Он грустно, не без самоиронии, усмехнулся. — Не рассчитывал ни на какие… неожиданности.
— Да ничего не было! Не было! Не было!
Где мои пять лет, когда воплями я могла хоть кого-то переубедить. Правда, разбитая ваза от этого целее не стала. Ее можно склеить по кусочкам, а все равно что-то не то. Вот и сейчас то же самое.
— Неважно, было или нет. Дай сюда руку. Ладонь. Левую.
— Не дам.
Он закатил глаза, на секунду возвращаясь к себе прежнему, перестав изображать судию высшей справедливости. Вздохнул:
— «Найми девчонку, отвлечешься от выпивки». Отвлекся. Большое спасибо. Дай руку! — гаркнул он. Веофелий требовательно протянул ладонь: — Я тебя кусать не собираюсь.
— Зачем?
— Покажу кое-что, — выдавливая из себя остатки терпения, пояснил он. Я опасливо протянула. Сначала это было похоже на рукопожатие, но потом он стал давить все сильнее и сильнее, и я уже чувствовала, что его ладонь жжется, как раскаленное железо.
— Хватит, отпусти!
— Терпи еще. — Я попыталась вырвать руку, но худощавый с виду, шатающийся после вчерашнего некромант держал так, что мог раздавить кости.
— Хватит! Какого шхэна, ты…
Все еще держа мою ладонь, он перевернул ее и показал мне черный пульсирующий шрам там, где когда-то прошелся нож Алдана. Его лицо еще больше ожесточилось:
— А ведь я надеялся до последнего, что ничего не увижу…
Я видела множество расходящихся по ладони черных сосудов, по которым тоже бежало что-то черное, вязкое, они уходили в запястье, окрашивая синеватую сеточку вен, и скрывались под одеждой. Казалось, вся моя рука покрыта причудливой черной татуировкой.
— Что это? — борясь с желанием встать и заорать, спросила я. Шрам уродливо пульсировал. Ровный след от ножа, выплескивающий черноту в мое тело.
— То, что ты натворила, дура.
— Сам дебил, — тем же ровным голосом отозвалась я, не отрывая взгляда от шрама.
— Дамален, за что мне это? — С искренним страданием в голосе спросил некромант, отпуская меня и отходя в другой конец комнаты. Чернота, опутывающая мое тело, медленно светлела, но почему-то мне казалось, не исчезала совсем, а просто становилась невидимой. Я заглянула под одежду. Все левое плечо было в этой черной паутине. — Ты же маленькая безмозглая… Чего я вообще с тобой вожусь! — заорал темный маг, продолжая растравлять свои раны. — Никакой благодарности!
Я быстренько вскочила с кресла, пользуясь тем, что он отошел.
— Ладно. Спасибо. Я пошла.
