— Жаль, лопату не взяли, — пробормотала я. — Вот было бы зрелище. И еще скелетик какой-нибудь прихватить. Я бы тащила его на себе и говорила: «Хозяин, зачем вы его убили, хозяин?»
Лицо у некроманта дрогнуло. Такое ощущение, как когда съезжает пласт нерушимой скалы при землетрясении, но чудовищным усилием воли он сохранил непроницаемый вид. Зато я развеселилась еще больше.
Мы поднялись на третий этаж и зашли в какой-то кабинет, наверное, мэра или просто здешней большой шишки в магистратуре, потому что кабинет был огромным и принадлежал только одному человеку. Стул для посетителей тоже был один, Веоф сразу же на него сел, а я осталась стоять за его спиной, с любопытством оглядываясь по сторонам. Небольшие пейзажи и натюрморты всякие на светлых стенах, ковер был бежевым, обстановка из светлого дерева. Некромант в своей черной неопрятной одежде казался здесь большой полудохлой вороной.
— Приветствую, господин Варраги. Отчет, как обычно, за месяц. — Он протянул папку с бумагами сидящему за столом. Это был поджарый нетерпеливый старикашка, сухопарый, абсолютно седой, с тонкими костями, но впечатления хрупкости он не производил. Скорее, он был похож на тонкие ветви телепта, железного дерева. Шхэн переломишь. Старик пристально, с любопытством уставился на меня.
— Ну раз ты не сказал ничего дополнительно, то думаю, все в порядке, Саторски. А это кто?
— Моя помощница. Недавно нанял.
— Тоже некромант?
— Маг, — ловко уклонился Веоф.
— И ты хочешь, чтобы магистратура платила и ей?
Некромант дернул плечами. Саркастически усмехнулся:
— Я бы не посмел, господин Варраги. Просто привел ознакомиться с местом работы.
Старик продолжал давить меня взглядом, словно разрезал ножом, чтобы потом аккуратно разложить окровавленные ошметки по полочкам. Этот некроманта не испугается. Мэр, наверно. Привык приказывать, это точно.
— Ну и как тебе работается? — наконец спросил он.
— Хорошо, — ответила я.
— Ничего не беспокоит?
Он спрашивал это так, что я снова не выдержала:
— Ну кроме того, что он меня похитил, а теперь заставляет таскаться с ним по кладбищам, то ничего. Вы про это спрашивали?
Некоторое время царила пронзительная тишина, потом некромант наконец переполнился праведным гневом и рявкнул:
— Тай!
Мне хватило совести смущенно потупиться.
— Да не, правда все в порядке. Я просто подрабатываю летом, перед Академией.
— Ах, адепты, адепты… Ну что ж, тогда ладно. Но если ты ее похитил, то на жалованье для нее тем более не рассчитывай. — И довольный своей шуткой, Варраги засмеялся сухим старческим смехом. У старикашки все оказалось в порядке с чувством юмора, поэтому увольнения я опять избежала. Пора бы мне учиться затыкаться, обычно я не нарываюсь, но сейчас будто за язык кто тянул.
— Так и знал, что ты что-нибудь выкинешь. Нет, ты не можешь помолчать хоть в присутствии мэра? Тебе так часто приходится видеть мэра? — злобно вопрошал меня Веофелий, не обращая внимания на ошалевшие взгляды прохожих. Увлекшись, он и не заметил, как забрел на ярмарку, и день закончился вполне неплохо. Меня никто не толкал, так как рядом с некромантом всегда было свободное место, и всегда пропускали в очереди вперед. Я посмотрела зверинец, покаталась на прирученном эсфе и даже выдернула перо на память. А некромант невозмутимо поучаствовал в розыгрыше каких-то призов. Лицо у распорядителя, когда он объявлял, что темный маг ничего не выиграл, стоило запомнить или снять на кристалл памяти. Может, бедолага Веоф не безнадежен и однажды научится веселиться.
Я вытянула вверх руку, словно пытаясь коснуться ладонью неба. Так, голову держать прямо, плечи расправлены, перед внутренним взором знак сэха, левая рука прижата к груди в знаке банута и… сила откликнется на ваш зов, послушная и уютная, как материнское объятие. У магистра, написавшего учебник, была странная манера выражаться. Или он просто так воспринимал свой магический дар. Что-то легкое и спокойное, как пушистый зверек, свернувшийся за пазухой. Наверно, потому он и стал магистром, что ему было шхэново легко колдовать.
Сила бежала по моим вытянутым вверх пальцам, словно падая на меня с неба. Колючий холодный небесный огонь, шершаво проходящий по коже. Дальше спустилась в запястье, дошла до локтя, рука немела, дрожала. Холодные колючие искорки бегали в крови, будто под моей кожей уже не было костей, а только эта ледяная острая крупа. Я бы написала по-другому. Магия — это боль, боль изучения, когда болит башка от магических терминов, боль разочарования, когда ничего не получается, и боль колдовства, когда получается. А уж когда движения выверены и заклинание создано пару сотен раз, вот тогда уже боль отступает или просто становится привычной. Хотя, может, все из-за того, что я маг в первом поколении, и мое тело просто не приспособлено для проявившейся силы, она разрывает его в клочья, перекраивает под себя.
