Константин родился недоношенным. Произошло это тридцатого августа.
Антонин Долохов чуть с ума не сошел, когда Рита, сидящая за столом и оформляющая статью, вдруг застонала, схватившись за живот.
Потом было одуряющее ожидание — он сидел на лавке перед родовым покоем, обхватив голову руками. Крик жены, долетевший до него и заставивший его съежиться, а затем тоненький вскрик ребенка.
Вышедший целитель сел рядом с Антонином.
— Поздравляю, у вас сын.
— Как они?
— Нормально, учитывая обстоятельства, — целитель поднялся. — Если все пойдет как надо, через пять дней ваша спокойная жизнь кончится.
— У меня уже давно не было спокойной жизни, — с трудом улыбнулся Антонин. — Я могу их увидеть?
— Да, конечно. Через два часа миссис Долохов перевезут в палату, и вы сможете их навестить.
Через пять дней их не выписали. Целитель принял решение еще немного понаблюдать за ребенком.
Когда через две недели он связался с Долоховым и сказал, чтобы тот забирал свое беспокойное семейство, сам Антонин был на грани нервного срыва.
Переживания за Риту и новорожденного сына сделали Антонина агрессивным в повседневной жизни, и он просто взял за глотку чинуш из Министерства, когда те начали искать возможность закрыть «Риткины вести» после выхода серии статей про Визенгамот, результатом чего стало существенное изменение состава вышеупомянутого судебного органа.
В итоге их оставили в покое и решили действовать через «Ежедневный пророк», пытаясь в нем опровергать все статьи «Вестей».
Когда Рита вышла из больницы, она сразу же, прихватив сына, появилась в издательстве. Главный, рассказавший ей новости, пребывал в блаженной нирване, в которую впала и сама Рита. Сами того не подозревая, министерские служащие сделали просто фантастическую рекламу только вышедшим на рынок «Вестям», которые продавались вначале только из-за имен журналистов, да под влиянием первого выпуска, где красочно описывалась позорная смерть Волдеморта в пламени дракона.
Правда в статье перепуганная карликовая драконица превратилась в огромную хвосторогу, охраняющую кладку, яйцо из которой зачем-то понадобилось лидеру Темного Ордена, а поместье — в Румынию. Рита даже сгоняла молодое семейство Снейпов в эту самую Румынию за снимками драконицы-героини, спалившей Темного Лорда.
Через год у Северуса и Мэри родилась дочка, которую назвали Анна. Долохов сдержал слово, и они поселились недалеко от особняка и загона с Камиллой.
Когда Константину исполнилось пять лет, он назвал Анну своей дамой сердца и разбил нос Драко Малфою, который посмел посмеяться над ним. А затем Драко повторил опыт друга, объявив своей дамой сердца четырехлетнюю Кристину Блэк — дочь Эммелины и Регулуса.
Братья Пруэтты оставались веселыми холостяками, готовыми избаловать обожавших их детей, и не вылезали из модных салонов, где они стали желанными гостями. Светская хроника была вся на них, а пикантные подробности они получали, скорее всего, за закрытыми дверями некоторых будуаров.
Долохов внезапно увлекся печатным делом. В газету и несколько ежемесячных журналов, которые появились через пять лет, он не лез. Но вот издательство книг его увлекло. Великолепно образованный, знающий благодаря бабушке несколько языков и разбирающийся в маггловской литературе, хотя никогда не признающийся в этом, он даже время от времени сам редактировал понравившиеся ему книги. А выпуск того или иного произведения зависел только от него.
— Анна, — Константин помахал рукой черноволосой кареглазой девчушке, несущейся к нему.
— Мы проводить тебя пришли, ты же будешь мне писать?
— Конечно, буду, — он схватил подружку за руку и потащил ее, чтобы пошептаться.
— Не хмурься, Аня не самая плохая партия для Кости, учитывая, что ее отец — признанный гений, обладатель сотни различных патентов и так далее, — дернула Рита мужа за рукав.
Этот вопрос поднимался уже не раз. Умом Антонин все это понимал и искренне любил малышку, но ее происхождение считал слишком низким для своего единственного ребенка. И одновременно Антонин знал, что, если вдруг у них что-то не сложится, он лично будет наставлять сына на путь истинный.
