— Все, но не я, — сухо ответил он, снимая пальто. — Не отказался бы от вашего знаменитого виски. На улице очень морозно.
— Теперь я совсем ничего не понимаю. Ведь Санта питается молоком и печеньем.
— Если он хоть наполовину мужчина, на что я надеюсь, в кармане у него непременно припрятана бутылка виски.
— Какой цинизм! — укоризненно покачала она головой и двинулась в кухню. На этот раз виски быстро отыскался, и Хилари отмерила ему в бокал обычную порцию.
— Вполне профессионально, — заметил стоявший в дверях Брет. — А вы не присоединитесь ко мне ради праздника?
— Ох, нет, — поморщилась Хилари. — У этого напитка вкус мыла, которым меня однажды заставили вымыть рот.
— Наверное, вы были отличницей, — сказал он, принимая из ее рук бокал. — Я, пожалуй, не стану вас спрашивать, за что вам велели вымыть рот.
— А я бы вам и не сказала, — весело ответила Хилари, которую этот шутливый разговор заставил расслабиться.
— Но все равно выпейте что-нибудь. Ненавижу пить один.
Она достала из холодильника графинчик с апельсиновым соком.
— Не хотите рисковать, — отметил он, пока Хилари наливала себе сок.
Она взяла свой бокал, и они прошли в комнату.
— Я слышал, вы завтра утром уезжаете в Канзас? — спросил он, усаживаясь на диван. Сама Хилари предусмотрительно устроилась в кресле напротив.
— Да, уезжаю. Я пробуду дома до второго января.
— Тогда желаю вам сразу веселого Рождества и счастливого Нового года. — Он поднял бокал. — Я буду думать о вас, когда часы пробьют двенадцать.
— Я уверена, что в новогоднюю полночь вы будете слишком заняты, чтобы вспомнить обо мне, — возразила Хилари и упрекнула себя мысленно за то, что сбилась с легкого, шутливого тона.
Он с улыбкой отпил виски.
— Нет, я все же выгадаю свободную минутку.
Хилари нахмурилась над своим бокалом и ничего не ответила.
— А у меня есть кое-что для вас. — Он встал и достал из кармана пальто маленькую коробочку.
Хилари молча посмотрела на нее, потом перевела взгляд на Брета.
— Ох, но… это… у меня для вас ничего нет.
— Разве? — выразительно переспросил он, и она невольно покраснела.
— Нет, Брет, в самом деле. Я не могу ее взять. Это будет неправильно.
— Представьте, что это подарок императора одной из его подданных. — Он забрал из ее руки бокал и вместо него вложил в нее коробочку.
— Какой вы злопамятный, — невольно улыбнулась она.
— Как слон. Ну, откройте же, — произнес он с нетерпением. — Вам же очень интересно.
Хилари, вздохнув, уступила:
— Никогда не могла устоять перед подарком в рождественской упаковке.
Она развернула блестящую фольгу, открыла коробочку и ахнула. На бархатной подушечке сверкали серьги с темно-синими сапфирами.
— Мне они напомнили ваши глаза — такие же синие, блестящие, очаровательные. Было бы преступлением оставить их какой-то другой женщине.
— Какие красивые, правда, очень красивые… — пробормотала Хилари, когда к ней вернулся дар речи. Подняв на него свои сапфировые глаза, она сказала: — Но вам не следовало покупать их мне. Я…
— Не следовало, — перебил он, — но вы же рады, что я их купил.
Она не могла не улыбнуться:
— Да, рада. Это очень мило с вашей стороны. Не знаю, как вас благодарить…
— Зато я знаю. — Брет поднял ее со стула, его руки скользнули по ее спине. — Вот это вполне подойдет.
Их губы встретились, и после секундного колебания она ответила на его поцелуй, сказав себе, что в самом деле просто выказывает благодарность за заботу. Но поцелуй затянулся, и о благодарности было забыто. Когда Брет оторвался от нее, Хилари, словно в тумане, хотела было высвободиться из теплого кольца его рук.
— Но ведь сережек две!
Его губы снова предъявили свои права, на этот раз более решительно, и губы Хилари раскрылись им навстречу. Ее тело таяло, руки сомкнулись на его шее, пальцы блуждали в его волосах. Она самозабвенно отдавалась ощущениям близости. Все мысли ушли, реальностью были только их губы и его такое сильное тело по сравнению с ее, податливо-мягким.
Когда губы их наконец разъединились, он заглянул ей в лицо темными от страсти глазами:
— Какая жалость, что ушка только два. — Голос его был глухим и охрипшим.
Хилари прислонилась лбом к его груди и попыталась успокоить дыхание.
