Работа фотомодели была для Хилари не страстью, а только работой. В Нью-Йорк она приехала не с детскими грезами о блеске и славе, но с решимостью преуспеть, встать на ноги. А выбор карьеры был предопределен ее редкой внешностью, самообладанием и прирожденной грацией. Угольно-черные волосы и изящные скулы придавали ее облику экзотическую изысканность, а большие, в густой бахроме ресниц темно-синие глаза очаровательно контрастировали с золотистой кожей. Пухлые, изящно очерченные губы готовы были улыбаться при одном уже намеке на смешное. А поскольку помимо красоты Хилари обладала природной фотогеничностью, успех в ее профессии был ей обеспечен.
Нехитрое умение демонстрировать перед объективом череду образов и настроений пришло само, почти без осознанных усилий с ее стороны. Услышав, какую именно женщину ей нужно изобразить, Хилари становилась именно такой, какой требовалось: то наивной, то деловитой, то чувственной.
Войдя в квартиру, Хилари сбросила туфли и погрузила ступни в мягкий ковер цвета слоновой кости. На сегодня у нее больше не было запланировано никаких дел, и она предвкушала, как после легкого ужина спокойно проведет вечер дома.
Через полчаса, закутанная в длинный небесно-голубой халат, она стояла в кухне и готовила обычный ужин для модели — протертый овощной суп с несолеными сухариками. Это далекое от гурманства занятие прервал звонок в дверь.
— Лиза, привет, — поздоровалась Хилари с соседкой по лестничной площадке. — Хочешь перекусить со мной?
Лиза Макдоналд брезгливо поморщилась:
— Я скорее смирюсь с несколькими фунтами лишнего веса, чем стану морить себя голодом, как ты.
— Если я начну себе потакать, — заявила Хилари, погладив плоский живот, — то скоро буду просить тебя найти мне работу в вашей юридической фирме. Как, кстати, поживает наш молодой, начинающий адвокат?
— Майк по-прежнему меня не замечает! — загрустила Лиза, опускаясь на кушетку. — Хилари, я почти в отчаянии! Боюсь, что окончательно потеряю голову и пырну его ножом прямо на автостоянке.
— Ну нет, это будет слишком вульгарно, — сказала Хилари, немного подумав. — Почему тебе не попробовать что-то не столь драматичное? Например, подставить ему ножку, когда он будет проходить мимо твоего стола?
— А что? Вот возьму и попробую!
Хилари села и с улыбкой положила босые ноги на кофейный столик.
— Ты слышала про Брета Бардофа?
Лиза округлила глаза:
— Кто ж про него не слышал? Миллионер, красавчик, загадочный, блестящий делец и при всем том до сих пор свободен. — Перечисляя все эти признаки, Лиза аккуратно загибала пальчики. — А что с ним?
Хилари выразительно пожала красивыми плечами:
— Кажется, завтра утром Ларри с ним встречается.
— Лицом к лицу?
— Именно. — Темно-синие глаза вопросительно взглянули на Лизу. — Мы, конечно, давно делаем снимки для его журналов, но все равно непонятно, с чего вдруг недосягаемый владелец «Моды» захотел повидать простого фотографа, пусть даже лучшего из всех. В нашей среде о нем все говорят с придыханием, и если верить колонкам сплетен, он — воплощенный ответ на молитвы всех девушек на свете. Интересно, какой он на самом деле? — Она нахмурилась, поняв, что эта мысль ее волнует всерьез. — Я не знаю никого, кто бы общался с ним непосредственно. Мне он представляется огромным таким призраком, стоящим на Олимпе с журналом «Мода» в руке.
— Может быть, уже завтра Ларри просветит тебя, — предположила Лиза, но Хилари покачала головой, и нахмуренные брови сменила усмешка.
— Ларри ничего не заметит, если только не заснимет мистера Бардофа на пленку.
На следующее утро около половины десятого Хилари открыла дверь студии Ларри запасным ключом. Ее блестящие волосы, готовые для рекламы шампуня, падали на плечи мягкими густыми волнами. В маленькой задней комнатке опытной рукой она сделала макияж и без пятнадцати десять уже нетерпеливо включала лампы, необходимые для съемки в помещении. Минуты бежали, а Ларри и никакой другой фотограф все не являлись, и Хилари в досаде уже начала подозревать, что он забыл найти себе замену.
Было уже почти десять, когда дверь студии отворилась, и Хилари незамедлительно набросилась на вошедшего:
