Спускаясь вниз вместе с Джейком, чье прикосновение придавало ей уверенности, слегка приподняв юбку рукой со сверкающим бриллиантом на пальце, Джинни чувствовала себя скорее героиней старинной драмы, чем современной, эмансипированной женщиной, каковой всегда себя считала. Она бросила лукавый взгляд на Джейка, который, перехватив его, вопросительно поднял бровь.
— Все в порядке. — Ее глаза сияли любовью, и все лицо светилось от радости. Они спустились в холл, где их встретили Мэрион и Хьюго. — Ничего такого, в чем я готова признаться прямо сейчас.
Таинственная улыбка то появлялась, то исчезала на ее губах, пока Джинни стояла, принимая гостей, автоматически отвечая на их поздравления. Да и как она могла признаться, что побежала к нему, едва он щелкнул пальцами? Все ее предыдущие взгляды на равенство полов просто забыты; карьера, дом, друзья — все стало ненужным и второстепенным… Кто бы мог подумать? И однако она не чувствовала ни на йоту сомнения, ни тени неуверенности… Джинни провела вечер как во сне — танцуя, когда заиграла музыка, с мужчиной, судьбой предназначенным ей в мужья. Их глаза были прикованы друг к другу, они не замечали гостей, которые улыбались и хлопали, когда они кружились по комнате.
А затем, позднее, Джейк что-то прошептал ей на ухо и увлек через одну из застекленных дверей на террасу и далее, в тень дома, к ожидавшей их машине.
— В чем дело?.. — У нее перехватило дыхание от перехлестывающих через край эмоций. — Джейк, куда мы едем? — Он аккуратно посадил ее, расправил пышную юбку и уселся на водительское место, не отвечая на ее вопрос. — Мне кажется, это невежливо…
— У меня для тебя сюрприз. И мы вернемся еще до того, как кто-нибудь заметит наше отсутствие. Не волнуйся, мама знает.
Он быстро поцеловал ее в лоб, завел мотор, и через несколько минут они остановились возле конюшни, где их ждал ухмыляющийся Мигель.
— Будь осторожна, не испорти свою замечательную юбку. — Джейк взял ее за руку и повел по идеально чистому полу к одному из стойл, куда через полуприкрытую дверь проникал свет. — Я хочу, чтобы ты увидела, что появилось вчера.
Они перегнулись через загородку и увидели крошечного жеребенка, сопевшего под боком матери.
— О, Джейк! Какая прелесть! — Джинни протянула руку, и гнедая кобыла мягко ткнулась носом ей в пальцы. Жеребенок был гораздо темнее, чем мать, с почти черными хвостом и гривой. — Говоришь, он родился вчера?
— Да, в тот самый день, когда ты вернулась в Вирджинию. И это она. Дочь Ренди.
— Вот как! — Очаровательный жеребенок взял в рот ее руку, потом снова повернулся к матери. — Какая прелесть!
— Она твоя. Это мой подарок тебе, чтобы мы всегда помнили тот день, когда ты приехала ко мне.
— Джейк! — Слезы жгли ей глаза. В голове теснилось столько мыслей и воспоминаний, такая смесь боли и радости, столько противоречивых эмоций! — Ты, правда хочешь отдать мне жеребенка Ренди? Ведь он так много значил для тебя.
Джейк не сразу ответил, и они стояли там, у загородки, глядя друг на друга. В его темных глазах светилась страсть.
— Неужели ты не понимаешь, что именно потому, что Ренди так много значил для меня, я и хочу, чтобы его дочь стала твоей? — Но когда, минуту спустя, он наклонил голову, его поцелуй был прохладным, умышленно сдержанным. — Может, нам лучше вернуться к гостям? Пока мы еще в силах владеть своими чувствами.
Утро в день свадьбы было замечательным — самое прекрасное осеннее утро, как сказала Марта, принеся подносы с завтраком для Джинни и Кейт. Она открыла занавески и показала на деревья, горящие всеми оттенками золотого цвета, восхитительные на фоне бледно-голубого прозрачного неба.
— Ммм. — Зевая, Кейт уселась на кровати, взяла салфетку и подцепила ложечкой кусочек дыни. — Ммм, — повторила она, на этот раз одобрительно.
— Ты, наверное, еще не отдохнула после вчерашнего перелета. Но благослови тебя Господь, Кейт, за то, что ты совершила этот подвиг.
— О, никакого подвига, уверяю тебя, дорогая. Особенно притом, что билет мне принесли. Только… — Она слегка вздохнула. — Не уверена, что приехать сюда было мудро с моей стороны.
