На его последние слова Джинни мягко улыбнулась, но ответила серьезно:
— Папа служил в армии до моего рождения. — Она встала и начала поправлять упряжь Люси, чтобы занять себя. — Я ничего об этом не помню. Он уволился из армии до того, как я появилась на свет, открыл практику в Беркшире, отбросил «Мартин» из своей фамилии, и мы никогда не переезжали из дома, где я родилась.
— А какие они были, твои родители?
— Ну… — Как странно говорить о своем отце с этим мужчиной, однако Джинни храбро продолжила: — Папа был довольно мирным человеком, немного старше мамы, он обладал необыкновенным чувством юмора. Мы много смеялись. Он в любой ситуации мог найти что-то забавное. А мама… — При воспоминании ее губы изогнулись. — Первое, что все в ней замечали, — это что она очень привлекательная. Яркая. И ее все очень любили, но, с другой стороны… — она высказала мысль, которая не раз мелькала у нее в голове, — мне кажется, она не осуществила своих возможностей. Она никогда не говорила, но я думаю, она сожалела, что не пошла учиться в университет или, может, в художественный колледж.
Неожиданно Джинни вспомнила картинку, которую отдала вчера вечером Хьюго, и решила, что этой темы лучше не касаться.
— Мама вышла замуж слишком молодой и не смогла сделать карьеру. В те дни жизнь была другая. — Девушка вздохнула, вспоминая. — Насколько я помню, она всегда настаивала, чтобы я чем-то занялась в жизни.
— Ну, — Джейк изучал ее профиль, — в этом отношении она должна была быть очень довольна своей дочерью.
— Да. — Улыбка осветила лицо Джинни. — Они с папой были от души рады — и даже больше, когда я начала работать в такой старой компании в Лондоне.
— А брак? Мама когда-нибудь желала, чтобы ты встретила достойного молодого человека, поселилась с ним и завела семью?
— Даже если и так, — ее тон зазвучал резче, — то она держала свои мысли при себе.
Откуда этому мужчине знать, какую боль он ей причиняет? Стоять рядом с ним, смотреть на него и понимать, что ее основная и главная задача — скрыть свои чувства… Неприятный разговор надо немедленно прекратить.
— Поехали?
— Если ты так хочешь. — Джейк лениво поднялся на ноги и потянулся. — Что касается меня, то я с удовольствием провел бы здесь весь день. Мы можем поехать назад мимо озера. Если повезет, то мы увидим прилет уток. А теперь… — Он подошел ближе. — Если тебе нужна рука, чтобы забраться…
Только представить, как она ставит ногу в его ладонь… Нет, она поспешила сунуть ногу в стремя и взлетела на лошадь. Затем некоторое время поправляла упряжь, прежде чем решила, что достаточно успокоилась, чтобы посмотреть на него.
Джинни увидела, что он так и стоит, руки на бедрах, брови подняты в изумлении. Повернувшись, он через плечо бросил ей: «Трусиха». От досады она вспыхнула, но, к счастью, он больше не смотрел в ее сторону.
Когда они, наконец добрались до дома, солнце уже скрывалось за горизонтом. Джинни спешилась у дома, и Джейк повел лошадей в конюшню. Девушка быстро искупалась в бассейне, а затем приняла горячий расслабляющий душ.
Затем, надев простую юбку и блузку, она спустилась на кухню приготовить чай. Ее раздирали противоречивые эмоции, особенно мучило сознание того, что они с Джейком одни в доме: Марта, экономка, взяла несколько выходных дней.
Размышляя над своим душевным состоянием, она налила себе чай и как раз собиралась выпить, когда на кухню зашел Джейк.
— Приглашаю тебя поужинать в ресторане сегодня вечером. — Он помолчал, так как не понял выражения ее лица. — Я подумал, может, тебе захочется побывать в загородном клубе.
— О-о. — Забавно, но Джинни испытала некоторое разочарование. Она-то, дуреха, размечталась о целом вечере вдвоем… Хотя гораздо более разумно избегать соблазнов слишком интимной обстановки. — Надеюсь, ты не чувствуешь себя обязанным развлекать меня? Дело в том, что если ты предпочитаешь пойти один…
Взгляд его темно-синих глаз стал напряженным и испытующим.
— Джинни, ты что, и правда так думаешь?
— Я… — Ее щеки зарделись. — Не хочу думать, что надоедаю тебе.
— Боже мой! — Он взял коробку с печеньем и рванул крышку с едва скрываемым гневом. — Изображаешь из себя дурочку? Не можешь понять? Мне нравится, что ты здесь. Повторяю, я не считаю тебя надоедливой. Отнюдь.
