Они оба помолчали. И Василевич, и Лапин понимали, что причины всему этому нужно искать наверху, куда путь им был заказан. Эта недосказанность начинала тяготить.
– Ладно, начальство я уломал. Людей дадут. Ты распорядись, но в следующий раз доклад жду только от тебя. Спрос будет тоже с тебя, – твердо сказал Евгений Петрович.
– Есть, товарищ майор.
– То, что ты жену Куцего просчитал, это хорошо. Операцию, конечно, надо провести в отсутствие супруга, чтобы выглядело более-менее убедительно. Женский взгляд на вещи отличается от мужского. Сейчас понедельник, значит все надо подготовить до среды. Тянуть нельзя. Если на пути будут мешаться «арсены», нужно подключать милицию. Дадим Джанаеву возможность поработать.
Раздался звонок дежурного.
– Товарищ майор, к вам подполковник Джанаев из УВД.
– Пропустите, – сказал Василевич и, положив трубку, добавил: – Что называется, легок на помине.
Джанаев с первого взгляда казался расстроенным. Поздоровавшись, он подошел к столу и вынул из портфеля бутылку коньяка.
– Что случилось? – удивленно поднял брови Василевич.
– Уезжаю, командировка на Северный Кавказ. Родина предков зовет, – невесело усмехнулся Джанаев.
Они просидели полтора часа и расстались лучшими друзьями, а через пять минут после ухода Джанаева майор Василевич совершенно забыл о его существовании.
Такси мчалось по шоссейной дороге, с двух сторон окруженной лесопосадками. Филатову только что позвонил Андрей и сказал, что встреча с человеком Куцего назначена на завтра. Юрий обдумывал будущий разговор и линию поведения. Парня нужно или купить или припугнуть. Купить его нечем, а дешевый наезд не пройдет, если тот действительно с головой, как утверждает Андрей.
Рев движка отвлек внимание Филатова. Их обгоняла уже знакомая бежевая «ауди». Боковое стекло было опущено, чем это грозило, стало ясно сразу. «Пригнись», – только успел крикнуть таксисту Юрий и нырнул вниз. Очередь прошила машину. Водитель, ткнувшись лицом в лобовое стекло, начал заваливаться набок. Филатов распахнул дверь и, оттолкнувшись ногами, выпрыгнул из салона. Сгруппировавшись, он скатился в кювет. Пистолет был уже в руке. Машина на полном ходу вылетела с проезжей части и, сломав несколько кустов, врезалась в дерево. Из смятого в гармошку капота повалил дым.
«Ауди» резко затормозила. Бойцы у Арсена видимо были неважные. Один с укороченным Калашниковым выскочил из машины со стороны Филатова. Юрий выстрелил первым. Ударная волна отбросила неудачника на багажник, пуля угодила в грудь. «Двоечник», – пронеслось в голове.
Рывок вперед и перекат. Одна очередь прошлась по тому месту, где только что лежал Филатов, другая просвистела у него над головой. Хорошо, позицию поменял. Стрельба усиливалась. План ясен: один автоматным огнем не дает поднять ему головы, другие берут в клещи. До лесопосадки он не доберется. Тут метров пять по открытому пространству.
Что было дальше, Филатов не видел. Скрип тормозов, новые автоматные очереди. И вдруг все стихло. Юрий осторожно выглянул из кювета. Над «ауди» рассеивался сизый пороховой дымок, на дороге куча битого стекла. Один стрелок, неестественно подогнув ногу, лежал на асфальте совсем недалеко от Филатова. Еще немного, и он бы успел. Другой распластался чуть дальше. Они действительно хотели окружить его. Около «ауди» лицом вниз уткнулся третий. Он был жив, и какие-то люди, выкрутив руки, надевали ему наручники. Недалеко стояла черного цвета «БМВ».
– Юрий Алексеевич, все в порядке. Мы из ФСБ, – раздался голос. Филатов осторожно вышел из своего укрытия. К нему подошел молодой человек и развернул красную корочку.
– Извините, что не успели раньше, – тряхнул он головой.
– Ничего, бывает, – ответил Филатов, потирая ушибленное плечо. Только сейчас он заметил, что оно болит.
– У вас на квартире взяли гостей. Капитан Лапин просил передать, чтобы вы не беспокоились и спали спокойно: Арсен больше вам не угрожает, – чекист говорил ровным голосом, очень вежливо и даже учтиво, как будто не было никакой стрельбы несколько минут назад, а рядом не лежали трупы и теплый асфальт не впитал в себя лужи крови, а битое стекло не перемешалось с разбросанными вокруг гильзами. «Ему не привыкать к подобным переделкам», – вдруг подумал Филатов.
