Филатова вели на допрос двое милиционеров. Первый шел впереди, второй – позади Юрия. Запястья рук Филатова были соединены наручниками. Переходы, решетки, металлические двери камер – тянулись бесконечной чередой. Переход, коридор, лестница, еще одна лестница, снова коридор – и пришли. Остановили перед крайней дверью в конце длинного коридора. Милиционер, который шел впереди, заглянул в кабинет и привычно скомандовал:
– Стоять. К стене. Входи.
Филатов прошел в ярко освещенную солнечным светом комнату. Следом за ним двинулся конвоир.
– Сержант, подождите за дверью, – услышал Филатов голос человека, которого сразу и не заметил. Постепенно глаза привыкли к свету, и Юрий смог осмотреться. За столом сидел полный, лысоватый мужчина в светлой рубашке с потными пятнами и галстуке.
– Майор Калачик, – представился он, – присаживайтесь. Разговор у нас будет долгим.
Филатов сел на предложенный стул и закинул ногу за ногу, давая понять, что за себя он постоять сумеет.
– Я арестован и в чем-то обвиняюсь? Если нет, прикажите снять с меня наручники. Презумпцию невиновности еще никто не отменял.
Такое начало допроса следователю явно не понравилось. У Филатова Калачик тоже симпатии не вызвал. Внешность соответствовала фамилии. Он всем своим видом напоминал только что вынутый из печи румяный, пышущий жаром калач.
– По поводу наручников – сами виноваты. Не надо раздражать своим поведением охрану. А обвинения я вам никакого не предъявляю. Пока!
Реплика по замыслу следователя должна была произвести эффект. Филатов нашел ее слишком театральной.
– По-другому я бы к вам не попал. Меня здесь держат уже почти десять часов.
Следователь был невозмутим.
– По закону имеем право задерживать на трое суток до выяснения обстоятельств. Давайте перейдем к делу. – Следователь недовольно засопел, его голова покрылась мелкими капельками пота. Он механически промокнул лицо платком и придвинул к себе бланк протокола.
– Фамилия, имя, отчество? Когда и где вы родились?
Филатов отвечал, терпеливо ждал, пока майор медленно и аккуратно с перерывами на неизменную процедуру с платком и лысиной заполнит шапку протокола. Наконец следователь закончил писать, положил ручку на стол, подумал и включил стоящий на столе диктофон.
– Когда и при каких обстоятельствах вы познакомились с гражданином Кучумовым и Анной Пышко? Вы обнаружили тела. Как оказались в квартире?
– Кучумов – мой армейский товарищ. Я приехал к нему в гости по приглашению на свадьбу. Позавчера утром я с сестрой Ани выходил из квартиры купаться на реку. Когда вернулись, дверь была приоткрыта, я увидел тело Кучумова на полу.
– А девушка? Анна Пышко?
– Она лежала в комнате на диване.
– В котором часу вы вышли из дома?
– В районе двенадцати часов.
– Когда вернулись?
– Около девятнадцати часов.
– Точнее не можете сказать?
– Нет. Я оставил часы и мобильный телефон в квартире Кучумова.
Следователь полистал бумаги. Несколько раз переложил их с места на место.
– В описи вещей мобильный телефон не значится. У вас были ключи от квартиры?
– Нет. Ключи от квартиры находились у сестры Анны Пышко – Маши. Все это время я был с ней.
Следователь снова полистал бумаги, нашел протокол осмотра места происшествия и стал читать: «при первичном осмотре на входной двери никаких повреждений не обнаружено. Прихожая размером два на три метра, дверь в кухню из прихожей – направо, в комнату – прямо и направо. При входе с левой стороны на стене вешалка с вещами, принадлежащими хозяину квартиры. Опись вещей прилагается. На полу прихожей следов, пригодных для идентификации, не обнаружено. Труп гражданина Кучумова лежит у входной двери, головой к вешалке, на спине. Фотографии прилагаются. В правой руке трупа пистолет «ПМ», заводской номер 7470. Дверь в комнату без замка. Комната размером четыре на пять метров, с окном напротив двери. В левом углу у двери раздвижной диван. Труп гражданки Пышко лежит на диване, головой к стене, на спине. Фотографии прилагаются».
В кабинет постучали. Вошел старший лейтенант с папкой.
– Андрей Степанович, данные дактилоскопии, заключения медэксперта и эксперта научно-технического отдела.
