— Ладно, — недовольно махнул я рукой. — Он прочитает бумагу в КПЗ. — С этими словами я повернулся к Мэннингу. — Мы арестовали вашего дружка Дугана в Центральном парке, Мэннинг. Когда мы доставим вас в отделение, вы прочитаете все, что он имел нам сообщить по поводу убийства Харрисона, а потом мы посадим вас, ребята в одну камеру, так что вы сможете предаться воспоминаниям о старых добрых временах.
— И перестаньте корчить из себя невинного голубка, Мэннинг! — грозно добавил Стэн. — Если вы пытаетесь доказать, что Ударник Дуган вас подставил с убийством Харрисона, то вы бы послушали, что напели нам Томпсоны про убийство Грира. У нас есть и их показания, Мэннинг! Так что можете помахать ручкой вашему алиби на вчерашнее утро — у вас нет алиби!
— Я играл в карты, — глухо произнес Мэннинг.
— Но в то время, когда был убит Грир, вы не играли! — заявил Стэн. Они признались, что вы ушли от них незадолго до полуночи — а Грир был убит спустя пять часов. Они ведь и так по уши вляпались в дерьмо — со своим абортарием и с сокрытием доходов от дяди Сэма. Но это ведь все детские шалости по сравнению с пособничеством убийце, Мэннинг! Вот почему они с таким рвением согласились с нами сотрудничать. Они готовы выступить свидетелями против вас, Мэннинг, а мы уж как-нибудь упросим окружного прокурора не слишком сурово обойтись с этой парочкой соучастников вашего преступления.
Мэннинг обмяк в кресле, нервно сжимая и разжимая руки. Потом уставился в пол и заморгал.
— Первый раз вы пытались убить Грира из того же револьвера, из которого вы убили ювелира. — продолжал Стэн. — Но на сей раз вы оказались куда менее метким стрелком, чем четыре года назад. Выстрелив в него в темной аллее, вы только слегка поранили ему плечо, оставив на коже ожог. Но вы на этом не успокоились. Потерпев неудачу с револьвером, вы решили испробовать другой способ. Вы вставили картонку в вентиляционное окно в гараже и отравили его угарным газом. Но вы не только убили Грира, вы едва не угробили девушку, которую он в то утро привез в гараж. — Стэн покачал головой. — Лучше вам во всем признаться, Мэннинг. Все улики против вас.
Мэннинг сидел неподвижно, его руки покоились на коленях, взгляд был устремлен в пол.
Наступило долгое молчание.
Мэннинг прокашлялся, попытался что-то сказать, голос у него сорвался, и он снова заговорил.
— Мой отец не знал ни минуты счастья. Ему пришлось горбатится за жалкие гроши всю жизнь, а все потому, что у него не было образования. Его жизнь была все равно что смерть.
— Давайте не будем о вашем отце, — заметил Стэн, но я жестом попросил его помолчать.
— Я поклялся, что это больше не повторится, — продолжал Мэннинг. Выбор был такой — либо я иду на дело с Дуганом и Гриром, либо бросаю колледж и обрекаю себя на такой же ад, в котором прозябал мой отец. Мы угнали "шевви", спилили номер с револьвера. Но в последний момент Грир струсил, и нам с Дуганом пришлось идти вдвоем. Мы разделили деньги и Дуган в тот же вечер уехал в Чикаго. С тех пор я его больше не видел.
— А что с Гриром? — спросил я. — Вы после того случая обделывали с ним вместе дела?
— Нет. Может, Эрни сам что-то обделывал. Не знаю. Однажды он взял у меня револьвер на одну ночь, но не объяснил, зачем. А на следующий день сказал, что попал в переделку и ему пришлось выкинуть его в реку на обратном пути из Бруклина. У меня не было оснований ему не верить. Он же был моим ближайшим другом — в ту пору.
— А что заставило вас изменить к нему отношение? — спросил Стэн.
— Ему вдруг потребовались деньги — наличные и очень срочно. Он знал, что у меня есть деньги. Я по глупости сболтнул ему об уговоре, который я заключил с Томпсонами. И дня не проходило, чтобы в аптеку, где я работал, не приходили женщины за препаратами, стимулирующими выкидыш — они брали спорынью, или апиол, или поташ йода… Так вот, всех их я направлял к Томпсонам.
— За некоторый процент от суммы гонорара за операцию?
— Да. В итоге выходила довольно приличная сумма. Я даже подумывал купить собственную аптеку. Если бы все шло так, как шло, я бы года через два смог открыть свое дело. Но Грир все мне испортил. Когда он узнал, что у меня есть сбережения, он заявил, что мой револьвер, из которого я застрелили Харрисона, у него и что если я не дам ему десять тысяч, он сдаст его в полицию. Я ему не поверил. Но у него была костяная накладка от рукоятки, которую мой дядя особым образом пометил…
