Он поглядел в удостоверение и с тихим вздохом склонил голову,
— Плохо дело, — заметил он, не переставая улыбаться.
— Могло быть хуже, — произнес я. — Скажите спасибо, что я не цирковой фокусник.
Он рассмеялся.
— Я хочу сказать: для меня плохо. Когда вы вошли, я решил, что это клиент.
— Понятно.
— Не то что бы вы были очень похожи на клиента. Но ведь мы как-никак в Гринвич-Виллидж, у нас тут все не как у людей.
— Что, бизнес не процветает?
— Не процветает? Друг мой, бизнес практически зачах! — Он опять вздохнул. — Еще несколько таких вот дней — и мне придется все продать и снова брить щеки в местной парикмахерской.
Я усмехнулся.
— Так вы этим раньше занимались?
— Ну да. До тех пор, пока несколько лет назад не грянула мода на итальянские прически. Когда к тебе приходят девчонки, готовые заплатить десятку за ту же самую стрижку, какая мужчинам обходится в один доллар… Он осекся и пожал плечами. — Но это и стало началом конца. Спокойные дни моей честной профессии были сочтены.
— Я кажется, понимаю вас, — кивнул я.
— Ну да. Садитесь! О чем вы хотите со мной поговорить, мистер Селби?
Он вернулся за свой столик, а я воссел на козетку напротив.
— Вы знакомы с Эрнестом Гриром? — спросил я.
Улыбка не сошла с лица мистера Томпсона, но как-то завяла.
— Немного, — проговорил он глухо.
— Только немного, мистер Томпсон?
— Да, — подтвердил он. — Поверьте, для знакомства с Эрнестом Гриром и немного — вполне достаточно.
Я вытащил записную книжку.
— У меня возникло ощущение, что вы его недолюбливаете.
— Просто у меня аллергия на негодяев. Вот он каков, этот Эрнест Грир негодяй!
— Неужели?
— Именно! Если хотите знать, он самый отъявленный негодяй из всех негодяев, с кем я имел несчастье общаться. — Он произнес эти слова равнодушно, ничем, ни голосом, ни жестом, не выдав своих чувств. С таким же выражением он бы мог мне сообщить, который сейчас час.
— И несмотря на столь определенное к нему отношение, вы утверждаете, что знакомы с ним лишь немного.
— Да, но как я уже заметил, и этого вполне достаточно.
— Возможно. Как вы с ним познакомились?
— Он пришел ко мне с намерением арендовать мой гараж. — Томпсон откинулся на спинку кресла и скрестил ноги перед собой. — И что он натворил?
— Ну, вы же знаете, как работает полиция… — уклончиво проговорил я.
— А, государственная тайна!
— Жарковато сегодня. Градусов девяносто .
— Ладно, — усмехнулся Томпсон. — Я не стану совать нос. Да мне вообще-то и начихать.
— Я это сразу понял. Вы просто так спросили, из вежливости.
— Ну да. Из вежливости!
— И вы сдали ему гараж?
— Да.
— А своей машины у вас нет?
— Сейчас нет. Я устал от чудовищного движения.
— Мне это ощущение знакомо, — закивал я. — А когда вы с ним виделись в последний раз?
— Примерно… — Он задумался. — Недели две назад.
— А когда он арендовал гараж?
— Так вот я о том самом и говорю. Тогда я с ним единственный раз и виделся.
— Вы уверены?
— Вам на Библии поклясться? Если у вас с собой, доставайте.
— Он расплатился с вами чеком?
— Нет, наличными.
— На какой срок?
— На месяц вперед.
— А как он узнал, что ваш гараж сдается?
— Господи, дался вам этот гараж, мистер Селби! — в голосе Томпсона зародилось беспокойство. — Если там что-то случилось, то…
— Нет, нет, — поспешил я его успокоить. — Просто я хочу знать, каким образом Грир узнал про ваш гараж.
— Он узнал через общего знакомого.
— Через кого?
— Через Джейка Мэннинга.
Я замер с карандашом в руке, пытаясь прокрутить обратно мысленную запись моего разговора с Джейком и его сестрой Карой сегодня утром. Он заявил, что кроме него у Грира в Нью-Йорке не было ни друзей, ни знакомых. Уорда Томпсона он упомянуть забыл. Но, спрашивается, почему он должен был о нем помнить, если контакт Грира и Томпсона свелся только к сделке по краткосрочной аренде гаража. С другой же стороны, если Мэннинг был в курсе возникшей между ними неприязни или даже ссоры, он, выходит, сознательно скрыл от меня очень важную — он не мог этого не понимать — информацию.
Томпсон нетерпеливо заерзал в кресле.
— Странное дело, — заметил он, нахмурившись. — Когда вы вошли, я сидел и смотрел телевизор, выключив звук и пытаясь понять реплики актеров до движению губ. Теперь я делаю примерно то же самое, пытаясь угадать ход ваших мыслей.
