— Чем вы можете доказать, что действительно представляете кланы?
— Вам лучше поверить нашему слову, прежде чем вам пришлось пожалеть, что вы вынудили нас доказывать делом.
— Ну хорошо. Но свои обвинения в адрес элиантов вы должны как-то обосновать?
— Элианты знают, что эти обвинения справедливы. Спросите их, зачем им нужны ваши машины и что они обсуждают в последнее время. Спросите и убедитесь, что они лгут.
— Но согласитесь, что это всего лишь слова.
— Слова убивают.
— Можете ли вы указать конкретный вред, уже причиненный грумдрукам после поставки компьютеров?
— Он будет причинен, как только они найдут то, что ищут. (Фрэнк вздрогнул он этих слов, почти повторявших его собственные.)
— Вам известно, что именно они ищут?
— То, что позволит им уничтожить грумдруков.
— Если вы так в этом уверены, то почему вы не пытались обратиться к нам раньше по официальным каналам?
— Угроза стала реальностью лишь недавно. И нам потребовалось время, чтобы объединиться.
— То, что вы говорите, весьма серьезно, и нам тоже потребуется время…
— Времени больше нет.
— Хорошо. Допустим, мы заморозим дальнейшие поставки компьютеров…
— Этого недостаточно. Вы должны отобрать те компьютеры, что уже дали им.
— Но это совершенно невозможно. Существуют законы, регулирующие торговые сделки между цивилизациями, и наши соглашения с элиантами не предусматривают…
— В таком случае, вина за грядущую катастрофу ложится на вас. Мы будем действовать своими методами.
— Подождите! Всякий конфликт можно уладить. Мы готовы выступить посредниками в переговорах между вами и элиантами…
— Переговоры невозможны.
— Но Земля может гарантировать безопасность грумдруков!
— Нет, — ответил грумдрук, презрительно глядя на земного дипломата, не может.
На этом связь оборвалась.
— Что они теперь собираются делать? — спросил Фрэнк, имея в виду руководство Миссии.
— Не знаю, — ответил Моррисон. — Парадокс ситуации в том, что им даже некому заявить протест или предупреждение. Несмотря на все интеграционные тенденции, у элиантов по-прежнему нет ничего, напоминающего правительство или штаб — или, во всяком случае, нам о нем ничего не известно. Будут обращаться к частным лицам… получая в ответ возмущение неизящностью затронутой темы и отказ от дальнейшего общения.
— А что собираетесь делать вы?
— Хочу еще раз связаться с Хаулионом. Надеюсь в этот раз добиться от него исчерпывающего объяснения… если, конечно, он вообще в курсе дела.
— Я могу наблюдать за разговором?
— Да. Оставайтесь на связи.
В поместье Хаулиона долгое время никто не отвечал на вызов, и Моррисон уже собирался дать отбой, как вдруг экран осветился. Но лицо, появившееся на нем, не было лицом гирта Йоллесиэнского. Как и вообще лицом элианта. Серебристый мех, покатый лоб, острые уши… Айри!
— Хозяин не может ответить вам, — сказало существо. Фрэнк впервые услышал, как говорят айри. Голос был красивым и произношение — четким, но интонация — какой-то безжизненной.
— Почему? — спросил Моррисон.
— Хозяин болен, — ответило существо, и экран вновь потемнел.
— Что за чушь! — воскликнул экзоэтнолог, вынужденный адресоваться уже к Фрэнку. — Элианты же не болеют!
— Может, таким образом он дает вам понять, что считает вас гфурку и больше не намерен общаться?
— Нет, это делается не так… И потом, после того разговора мы с ним общались еще пару раз, не касаясь темы грумдруков… и вполне нормально…
По всей видимости, другие попытки переговоров с элиантами в тот день оказались не многим более результативными. Под вечер наконец было объявлено чрезвычайное положение. Всем сотрудникам было запрещено покидать пределы Миссии. На улицах и в помещениях непривычно часто мелькали серые униформы и красные полосы Отдела Безопасности.
Около полуночи Фрэнк проглядел последний обзор новых данных, извлеченных компьютерами элиантов из хранилищ. По-прежнему не было ничего похожего на техническую документацию. Стихи, проза, философские диспуты… «Видимо, время еще есть», — подумал Фрэнк. С этой успокаивающей мыслью он заснул.
Разбудил его сигнал вызова. Несколько секунд Фрэнк лежал с закрытыми глазами, надеясь, что это все-таки дурной сон, потом ругнулся и протянул руку к кнопке.
