Ричард Львиное Сердце. Король-рыцарь - страница 35

Успокоенные таким образом, приверженцы Генриха II переходили на сторону Ричарда чаще всего с энтузиазмом. Их можно увидеть в ближайшем окружении нового короля.

На тот момент времени Ричард был всего лишь графом Пуату; 20 июля 1189 г. он станет герцогом Нормандии^>10[233], архиепископ Руана вручит ему герцогский меч и передаст знамя в ритуальной церемонии, сравнимой по форме и употребляемой для ее описания лексике с посвящением в рыцари; на самом деле речь идет о герцогской инвеституре, копировавшей коронационную церемонию западно-франкских королей”[234].

По случаю этих церемоний Ричард проявил небывалую щедрость, которую можно расценивать как благоприятные политические шаги, способствовавшие усилению его власти. Так, Ротру, наследнику графа Першского, он дает в жены свою племянницу Матильду (дочку своей сестры Матильды и Генриха Льва, герцога Саксонского), что обеспечивает ему ценный союз для получения гарантии лучшей защиты беспокойного региона его империи на границах Мэна, значительно ослабленного последними конфликтами. Перед прибытием в Англию для получения короны Ричард принял меры относительно Аквитании, Мэна и Анжу, как для мира, так и для обеспечения безопасности своей империи, как отмечает Рауль де Дицето^>12[235]. Он также позаботился о безопасности Тура, в стратегической важности которого он мог недавно убедиться и который был яблоком раздора между Филиппом и Плантагенетами.

Кстати, по этому поводу Ричард встретился с королем Франции. Встреча состоялась 22 июля между Шомоном и Три. Ричард еще не был коронован, но уже проявил новый подход к старым проблемам, что приблизило его к внешней политике отца, а не к той, которую он отстаивал, будучи всего лишь графом Пуату. Филипп выдвинул те же требования, он хотел вернуть нормандский Вексен вместе с Жизором. Ричарду удалось заставить его уступить после обещания выплаты четырех тысяч марок возмещения военных затрат дополнительно к двадцати тысячам, уже обещанным Генрихом на встрече в Баллоне после поражения в Мане. К тому же он, наконец, принял обязательство жениться на Аэлис. Ничто теперь не может помешать этой свадьбе. Со своей стороны Филипп согласился вернуть своему вчерашнему союзнику все земли, недавно завоеванные с его помощью во владениях отца, особенно Тур, Ман и Шатору, кроме Грасэ и Иссудена, которые остались у короля Франции. В общем, этот договор был довольно благоприятен для Ричарда, который получил больше, чем пообещал Филиппу, в частности Жизор и Вексен. Французский хронист Ригор выразил чувства французов по этому поводу: Жизор должен быть возвращен королю Франции. Это предрекали даже знаки свыше: на следующий день после заключения этого соглашения (и Ригор заботится о том, чтобы эти два события были упомянуты в одной фразе), когда граф Пуату переправлялся на лошади и со своими людьми через деревянный мост, ведущий в Жизор, мост сломался и Ричард упал в ров со своим конем^>13[236].

Проверив состояние своих континентальных владений, Ричард начал собираться к отплытию в Англию. Он хорошо понимал, как когда-то и его отец, что значит держать в своих руках всю власть на таком пространстве, как Великобритания. Однако ему нужно было еще решить судьбу младшего Жана, который так поздно присоединился к своему старшему брату, что все боялись за него. Конечно, Жан пришел мириться с братом, и тот отнесся к нему с «уважением»^>14[237], однако неизвестно, что таило в себе будущее. Ричарду ничто не мешало предоставить ему важный удел, в частности на континентальной территории, имеющий стратегическое значение и большое количество замков.

Он вел себя великодушно по отношению к младшему брату; перед отбытием в крестовый поход, так как ничто уже больше этому не препятствует, он выполнил обещания, данные отцом, и 20 августа женил его на наследнице графа Глостера, несмотря на протест Балдуина, архиепископа Кентерберийского, который запретил эту свадьбу, так как они были родственниками в третьем колене^>15[238]. К этим владениям Ричард потом добавит четыре графства в Англии и земли в Ирландии, что будет соответствовать обещаниям отца пожаловать земли, стоящие четыре тысячи дохода. Если верить некоторым очевидцам, великодушие Ричарда по отношению к Жану было даже чрезмерным, неуместным, и многие отвернулись от младшего; многие остерегались этого брата, который ждал лишь отправления Ричарда в крестовый поход, чтобы замыслить заговор против него