Значит ли это, что Ричард был гомосексуалистом настоящим, настойчивым и исключительным? Он таковым не кажется. Уже излагались жалобы некоторых пуатевинских баронов против развратной практики их графа, обвиненного ими в предании распутству, не только со слугами и служанками, но с женами и дочерьми свободных мужчин:
«Они говорили, что на самом деле не хотели бы больше иметь земли от Ричарда, утверждая, что он был плохим для всех, но хуже для своих, еще хуже для самого себя. Так как он силой забирал девушек, и жен, и матерей свободных мужчин и делал их своими сожительницами. И как только он удовлетворял свою первую похоть, он отдавал их своим milites, как публичных девок. Он оскорблял народ такими действиями и многими другими преступлениями»>59[1060].
Ричард мог не пренебрегать женщинами. Рожер де Ховден приписывает ему даже рождение сына по имени Филипп (не в память ли о Филиппе Августе?), которому он подарил замок Киньяк и который после смерти Ричарда отомстил за смерть своего отца и убил виконта Лиможа>60[1061]. Но это последнее упоминание, вероятнее всего, вымышленное, как и то, о котором упоминает доминиканец Этьен де Бурбон, в середине XIII века: короля Ричарда охватила такая неистовая страсть к одной монашке Фонтевро, что он пригрозил сжечь монастырь, если ему не выдадут ее. Она попросила спросить короля, что его так привлекло в ней. «Ваши глаза», — ответил король. Сразу же монашка, стыдливая и верующая, взяла нож и выколола себе глаза, чтобы их отослали королю, который так их желал>61[1062]. Похожую историю можно найти у Петра ле Шантра, умершего за два года до Ричарда, который приписывал это, со своей стороны, «королю Англии», без других уточнений>62[1063]. Дж. Джилингем считает, что Этьен де Бурбон (который утверждает, что лично слышал проповеди Петра ле Шантра) мог от него узнать эту историю. Пьер мог знать, что речь идет о Ричарде, но мог проявить простую осторожность и не упоминать его имени>63[1064]. Факт сомнителен, так как при жизни Ричарда простой намек на такой точный момент мог сразу сделать его узнаваемым, если этот факт реален. Но, в конце концов, приписывание Ричарду в 1250 году такой истории свидетельствует, что в это время его считали развратным, но по отношению к монашкам, а не к молоденьким мальчикам.
В то же время, напоминает Дж. Джилингем, один хронист четко излагает причины смерти короля возле Шалю. Современники, как мы видели, сожалели, что король не считался с советами докторов о его выздоровлении>64[1065]. Это сожаление можно было услышать в различных версиях: отказ короля от всякой диеты или пищевого воздержания, нежелание отказаться от вина или других алкогольных напитков, отказ от абсолютного покоя и т. д. Вальтер де Гизборо столетие спустя после смерти короля очень ясно утверждает, что в противоположность требованиям врачей, Ричард требовал, чтобы ему на смертный одр доставляли женщин>65[1066]. В том же духе автор английского романа конца XIII века приписывает ему шарм, которому невозможно противостоять, который позволил ему соблазнить дочь тюремщика в Германии>66[1067]. В одном можно не сомневаться: легенда Ричарда склоняла к мыслям о том, что он был гетеросексуальным соблазнителем. Но в это время разве была бы легенда принята по-другому?
Можно ли с уверенностью сделать выводы о таком противоречивом аспекте на основании документов и свидетельств, которые чаще всего «говорят» намеками? Скорее чем абсолютный и исключительный гомосексуалист, Ричард был, прежде всего, как и его отец, как и его предки, искателем наслаждений. В меньшей степени педофил, чем его отец, но, скорее всего, бисексуален. Короче говоря, поливалентный развратник. Его легенда, подготовленная предками и поддерживаемая самим Ричардом, не отражает этот аспект его личности, однако иногда, несмотря на восхваления его рыцарских качеств, усиливает другие скабрезные аспекты, которыми Ричард осмеливается похваляться.
