Чтобы избежать этих и других, еще неведомых опасностей, и с намерением сильно затруднить упомянутым бунтовщикам, предателям и врагам достижение их злонамеренных и неправедных целей, а затем и совершенно расстроить их замыслы, ежели они будут стремиться высадиться.
Король наш повелитель и господин желает, требует и приказывает всем и каждому из истинных и верных подданных его королевства помнить эти статьи, и, будучи добрыми и верными англичанами, собрать все свои силы для защиты себя, своих жен, детей, а также имущества и недвижимости в противодействие указанным злонамеренным целям и тайным замыслам, которые упомянутые старинные враги короля вместе с указанными бунтовщиками и предателями лелеют для полного уничтожения этого королевства, как сказано выше.
И наш повелитель и господин, как сильный, усердный и отважный принц, возложит на свою королевскую персону все необходимые труды и заботы по сопротивлению и подавлению его указанных врагов, бунтовщиков и предателей во имя спокойствия, блага и безопасности всех своих истинных и верных вассалов и подданных.
И сверх того, наш повелитель и господин желает и приказывает всем своим подданным пребывать в готовности [прибыть] в своем лучшем вооружении для военной службы его высочеству, когда публичным воззванием или иным способом им будет приказано это исполнить, дабы оказать сопротивление указанным бунтовщикам, предателям и врагам»>{114}.
* * *
Вскоре после прибытия Ричарда III в Ноттингем сопровождавший его в поездке Томас, лорд Стэнли, попросил позволения удалиться на время в родовые владения. Он заявил, что давно не был в своих землях, и там крайне необходимо его присутствие, чтобы навести порядок в делах. Кроме того, в случае вторжения с континента ему будет легче и быстрее собрать своих людей, находясь дома.
У Ричарда не было весомых аргументов против исполнения этой просьбы — лорд Стэнли уже более десяти лет безупречно служил Йоркам, и в качестве стюарда двора успешно управлял королевскими манорами. Однако в прежней его жизни можно было найти немало примеров того, что лояльность лорда, как и лояльность всех остальных представителей этой семьи в целом всегда определялась выгодой текущего момента. Более того, Генри Тюдор приходился ему пасынком, а если бы он высадился в Уэльсе, то его путь с большой долей вероятности пролегал бы через владения Стэнли. Тем не менее Ричард согласился отпустить лорда в его владения, потребовав в качестве меры предосторожности оставить в Ноттингеме старшего сына Джорджа лорда Стрейнджа — фактически как заложника.
В конце июля Ричард получил сообщения от своих агентов во Франции, что Генри Тюдор готовится к отплытию, поэтому 24-го числа того же месяца приказал лорд-канцлеру срочно прислать ему Большую печать. Во второй половине дня 1 августа Томас Бэроу въехал в Ноттингем, а в семь часов вечера в часовне замка передал королю требуемый символ королевской власти. Теперь оставалось только ждать.
Дни тянулись медленно, напряжение не спадало. Король Ричард или затворялся в апартаментах замка, погружаясь в свои невеселые мысли, или отправлялся на охоту в Шервудский лес, чтобы хоть немного развеяться. Ему постоянно доставляли новости из столицы, и он с нетерпением ждал новой книги от Уильяма Кэкстона[182]. Английский первопечатник еще в 1476 году установил недалеко от Вестминстерского аббатства свой пресс, из-под которого вот-вот должна была выйти книга сэра Томаса Мэлори «Смерть Артура»[183]. Она представляла собой компиляцию старинных сказаний о легендарном короле бриттов Артуре, королеве Гвиневере, сэре Ланселоте и других рыцарях Круглого стола.
11 августа через Шервудский лес к Бесквуд-Лоджу проскакал гонец. Нахлестывая усталого коня, он нес королю Ричарду весть о том, что отряды Генри Тюдора высадились на английскую землю у Милфорд-Хейвена в Южном Уэльсе.
Еще 1 августа Тюдор на пятнадцати кораблях покинул порт Арфлера. «С небольшой суммой денег, полученной от короля, и примерно тремя тысячами нормандцев, самых отъявленных мерзавцев, которых только можно было найти, [он] отплыл в Уэльс»
