Оставаться тут нельзя, мало ли кто ещё набредёт на дым и обломки. Свежая зелёная трава вокруг, не особо маскировала следы, поэтому сидя в «КУНГе», и жадно насыщаясь солёным салом с хлебом и половинкой луковицы, я параллельно запустил двигатель, используя телекинез, и включив заднюю скорость, отъехав от ямы, вторую врубил, и объехав рытвину, покатил к дороге. Я её наблюдал из небольшого окошка в «КУНГе». А так тут столы рабочие, станки, запчасти, пахло машинным маслом и бензином. Машину мотало на рытвинах и ямах, скрытых травой, зелень вокруг конечно радовала глаз, но мне было не до этого, я жадно насыщался и движение машины мне не мешало абсолютно. Вот так выехав на полевую дорогу, я покатил дальше. Причём, прикидывая как поменять технику. Я опасался попасть под удар наших беспилотников, в ВВС ДНР уже два десятка ударных машины, или ракет ВКС РФ. Впрочем, насчёт наших машин можно не опасаться. Днём их не используют, основная работа ночью идёт. Вот ракеты от РФ, да, могут быть, пусть те в основном бьют по скоплениям техники. Была ещё одна причина сменить машину побыстрее. Такое уверенное наступление армий Новороссии и России, стало сильным моральным ударом по солдатам ВСУ и нацбатов, особенно последних, они до жидких отходов боялись бойцов ДНР. А там больше тысячи смертных приговоров проведено было к этому моменту. Многие узнавали своих знакомых среди приговорённых. Самых таких оголтелых, на ком больше всего крови, всё же в плен брали, и отправляли под суд, чтобы жители Новороссии видели, что отмщение за всё что натворили нацисты, идёт. И надо сказать, этот самый народ это одобрял в полной мере. Уклонисты были, но мизер, и с ними решали просто, лишали гражданства и срок давали. Это я посоветовал. А бандерлоги уже знали, что у нас есть техника, что усыпляет их, и ничего не помогает, их берут тёплыми. Иностранные спецы землю копытом рыли, только бы добыть образцы такой техники глушения, но пока им не везло. Поэтому дезертирство, особенно тех, на ком кровь была, стало массовым. Кто бежал в Западные области, решив, что там будет последний оплот, понимая, что наши придут и туда, кто дальше за границу. Хотя киевскому режиму удалось остановить распад фронта, но карательными методами. Расстреливали даже за косой взгляд. Немало недавних призывников перебежали к нашим, также немало при таком побеге были застрелены в спину. Остальных держали на страхе. Так что одиночную машину такие карательные загрядотряды могут обязательно проверить. Именно этого я и опасался. Я пока не в том состоянии, чтобы устраивать серьёзные сражения.
Машина не спеша двигалась по дороге, объезжая большие лужи по обочине, я видел только на семьдесят метров вперёд, но всё равно выискивал место где можно встать и где меня подольше не обнаружат. Сам я сидел на диванчике, двое тут вполне уместятся, видимо сами установили эту мебель. Тут же столик на колёсиках, где и лежала еда. Пайки в одном из ящиков. В общем, что было из деревенской еды, всё я смёл, да и были остатки. Для одного вполне хватало, но мне надо было больше, поэтому я достал и вскрыл один из пайков. Ну точно польский и просроченный, но есть можно, хотя и не всё. Разогревать не стал, да и в движущейся машине, которую мотало из стороны в сторону, это точно не стоило бы делать. Полевая дорога вполне убитой была, хотя мой грузовик достойно преодолевал все её недостатки. А место для стоянки нужно искать как можно быстрее, мне тут машина попалась навстречу, красная ржавая «восьмёрка», так глаза водителя и пассажира размером были с блюдца, наблюдая как грузовик едет навстречу с пустой кабиной. Справа посадка берёзовая, метров пятьдесят. Я свернул к ней и объехав ту, встал под деревьями. Чтобы берёзы были между мной и полевой дорогой. Кроны густые, маскировка от наблюдения сверху отличная, а вот со стороны думаю машину со всех сторон видно, посадка просматривается насквозь.
Ощущая сытость, я посидел в медитации, и слил всё в пси-лечение плеча. Заживил повреждённые вены, кровь так итак не шла, а тут закончил лечить, мусор из раны ранее убрал, с пулей, так что заживил. Пользоваться рукой пока нельзя, тут три полных источника до окончательного заживления требуется, но уже не так ныла. Снова медитация, и в этот раз набрав маны до полного, занялся ногами, заживляя ожоги, болели жуть, пришлось отсекать болевые ощущения с них. Снова медитация, и в этот раз начал кости сращивать и заживлять на сломанной ноге, неплохо поработал, но мало, снова источник пустой, поэтому следующая медитация началась. Знаю, что опасно вот так заниматься собой, могут обнаружить и взять, только дверь не вскрыть разом, я её Силовой Ковкой сварил, так что успею услышать и подготовится, а пока излечение. Снова набрав полный источник, слил всё на лечение кости, и окончательно её восстановил, даже чуть запаса маны на рану хватило. На кости и следа теперь нет, что та повреждена была. Остались ожоги, синяки и другие травмы, включая пулевое в плечо. Я снова начал медитировать, как лёгкий стук по борту и скрип меня насторожил, вышел из режима медитации и обнаружил, что у грузовика стоит старая «Нива» с прицепом, и два пожилых мужичка деревенского вида, с засаленными кепками на головах, пытаются вскрыть мой грузовик. Один фомкой старался подцепить крышку бензобака, рядом шланг лежал и три канистры стояли, второй стоял на подножке и подсвечивая фонариком на телефоне, изучал пол в кабине, где мои трофеи лежали. Хорошо оружие снизу, сверху форму закинул. В общем, этот у кабины возбудился, подёргивав запертую дверь. Пришлось пошуметь, отчего эта парочка, всё бросив, мигом рванула к своей машине и вскоре только пыль стояла на том месте, где ранее «Нива» находилась. Жаль удрали, можно было бы бензин на еду обменять, да поздно уже.
