– Если второй вариант получит развитие, товарищ полковник, у меня есть опасения, что мой взвод получит здесь постоянную «прописку». А ни мне, ни моим солдатам, тем более, это, боюсь, не понравится. По крайней мере, это не поднимет им настроение.
– Но у тебя же не весь взвод с тобой? Мне так сообщили.
– Никак нет, товарищ полковник. Только те добровольцы, что решили пойти за мной в Резервацию. Парни, что уже были здесь, и решили своего командира не покидать. Наш командующий разрешил.
– Хорошие, наверное, парни. – в голосе полковника прозвучала зависть.
– Хорошие парни, товарищ полковник.
Иначе я и не мог охарактеризовать своих солдат. И был при этом искренен. Но хотелось бы, чтобы начальник погранотряда и командира взвода оценил. Не с каждым командиром солдаты так вот, добровольно, неизвестно во что влипнуть пожелают.
– Ладно. Давай будем держаться ближе к делам, – полковник Сорабакин встал из-за стола, и я впервые увидел, насколько он высок ростом. Гораздо больше, чем сто девяносто сантиметров. Я даже стоя казался себе рядом с ним пигмеем или ребенком. – Нам еще больше полутора часов ждать прилета грузового «беспилотника». А тебе хочется посмотреть на останки сбитого летательного аппарата. С людьми, наверное, поговорить захочешь. Тогда нам нужно попасть на «пятую» заставу. Можно, конечно, на моей машине отправиться. Сорок минут туда, сорок минут обратно. Десять минут на разговор. До границы дойти, чтобы посмотреть в бинокль, не успеем никак. Там пешком до точки наблюдения добираться больше пятнадцати минут. Есть предложения, старлей? Едем? Или сначала «грузовик» дождемся?
– Вижу, товарищ полковник, есть предложение с вашей стороны, и даже догадываюсь о его содержании.
– Проницательный ты, значит, человек, Троица. Наверное, вас чему-то дельному там, в военной разведке, тоже учат. Только я для начала хотел поинтересоваться – твой летательный аппарат на одного человека рассчитан или в состоянии двоих носить?
– Мы уже летали вдвоем. Только для этого требуется некоторую трансформацию произвести. Хотя бы второе кресло там поставить. Я это сделаю.
– У меня здесь только одно кресло есть – рабочее, – он кивнул на кресло, из которого только что встал. – Разве оно подойдет?
– Едва ли, товарищ полковник. Но вы не беспокойтесь. Я мыслью поставлю второе кресло.
– И полетим мы тоже с помощью твоей мысли? – он посмотрел на меня больше, чем с простым недоверием.
– Так точно, товарищ полковник, – ответил я твердо. – Но дело здесь не во мне и не в моей голове, а исключительно в шлеме. Вот в этом.
Я показал шлем, но в руки полковнику его не передал.
– Своего рода – «волшебная палочка»?
– Примерно. Хотя имеет официальное название. И даже вполне научное, по моему мнению. Но мое мнение ничего в данном случае не отражает, потому что все равно не смогу объяснить, что это такое в расширенном понимании. Мы же можем пользоваться автоматом, не очень понимая принципов горения пороховых газов, и не обязательно зная начальную скорость полета пули.
– Офицер-пограничник обязан это знать, и знает, – твердо сказал полковник.
– Офицер спецназа тоже, но эти знания не являются определяющими в его профессиональной пригодности.
– С натяжкой, но соглашусь. Тем более, солдаты держат в руках автомат чаще, чем офицеры, и они могут многого не знать. Так, какое же «звание» у твоего шлема?
– Квантовый киберкомпьютер, товарищ полковник.
– И соображает, как начальник оперативного отдела?
– Только воплощает сам, и лучше. Но не все умеет. С чем не знаком, делать не умеет.
– Например?
– Например, вчера я попросил его сделать мне светошумовую мину, он отказался, потому что не знает, что это такое. Пришлось сгонять его довольно далеко за рюкзаком нашего взводного сапера, где эти мины были.
– Быстро слетал?
– Он, похоже, не летал, а телепортировался. Через несколько секунд доставил.
– Телепортировался. Это что такое? – спросил Сорабакин. – Не понимаю я твою терминологию. Не для простого она ума предназначена. Это, думаю, что-то из высокой науки.
– Около того, товарищ полковник. Телепортировался – просто переместился на расстояние, презрев время. Был рядом, пропал, и тут же опять появился рядом, уже с рюкзаком.
